Пока ты со мной

— Пора идти, — сказал он.

Элис покачала головой:

— Неужели тебе все равно? Ведь это твоя родная сестра.

— Я не хочу, чтобы ты сваливала все на меня.

— Билл, как ты можешь так говорить!

Он вышел в прихожую и крикнул:

— Сейчас идем!

Элис надела шляпку, опустила на лицо черную вуаль.

— Дети в машине? — рассеянно спросила она.

— Я уже дважды тебе говорил, что мы оставили их у соседей, — раздраженно буркнул Билл. — Они слишком малы для похорон.

— Так они и не узнали толком свою тетю, — вздохнула Элис, вытаскивая из битком набитой сумочки салфетку.

Она вытерла глаза, сунула сумочку под мышку, плотно прижала ее к себе.

— Ну и кто в этом виноват? — процедил Билл.

— В чем? — обернулась к нему Элис.

— Ладно, ни в чем. Пошли.

Если учесть, что Линда Эмери отсутствовала в Бейланде много лет, можно сказать, что на ее похороны пришло на удивление много людей. Однако мало кого из них можно было причислить к скорбящим. Большинство составляли журналисты и любопытствующие. Многие явились, чтобы посмотреть, как будет вести себя дочь Линды — девочка, отца которой обвиняли в убийстве. Однако зевак ждало разочарование. Предвидя всеобщий интерес, Карен запретила дочери присутствовать на похоронах. Нечего устраивать из девочки циркового клоуна.

Из-за дождя поминальная служба была недолгой. Слушая священника, Мэри Данкан, стоявшая под зонтом рядом с мужем, вытирала глаза платком. Она видела, как мать Линды заторможенно подошла к могиле и бросила розу на крышку гроба. Какой, должно быть, кошмар потерять за несколько месяцев сначала мужа, а потом и дочь. Мэри взглянула на Билла Эмери, который с бесстрастным выражением лица тоже кинул вниз свой цветок. За Биллом, не отставая ни на шаг, следовала худенькая девушка в темных очках, с пшеничными волосами. Интересно, заметила ли ее Гленда? Вообще-то не заметить было довольно трудно. Мэри неодобрительно покачала головой. Обычно жена узнает о таких вещах последней.

Сэм толкнул ее в бок:

— Ну что, пойдем в машину?

Он не хотел приходить на похороны, Мэри его буквально заставила.

— Помнишь, как нам было весело втроем? — растроганно спросила она.

— Конечно, помню. Ладно, пойдем.

Мэри провела пальцем по лепесткам розы, подошла к могиле, бросила цветок.

— Прощай, подруга, — прошептала она.

Когда Мэри шла к выходу, к ней приблизилась молодая женщина в вымокшей от дождя твидовой юбке и мятом пиджаке.

— Миссис Данкан?

— Да, — ответила Мэри, вытирая глаза.

— Меня зовут Филлис Ходжес, я работаю в «Бейландской газете». Мне сказали, что именно вы помогли полиции установить, что Грег Ньюхолл — убийца.

У Мэри отвисла челюсть. Прежде чем она успела произнести хоть слово, Сэм подхватил ее под руку и загородил собой от журналистки.

— Вы что, с ума сошли? — рявкнул он. — Здесь похороны, к вашему сведению. Люди пришли сюда выразить свою скорбь.

— А я всего лишь делаю свою работу, — огрызнулась Филлис.

— Миссис Данкан понятия не имеет, о чем вы говорите. Пойдем, дорогая.

Он потащил Мэри за собой к машине.

— Сэм, почему ты так себя ведешь? — спросила Мэри, пытаясь высвободиться.

Сэм силком запихнул ее в машину, потом, быстро обежав сзади, сел за руль.

— Закрой дверь, а то эта баба опять привяжется.

— Да что с тобой?

— Вот еще не хватало. Завтра она напишет в газете, что это ты сообщила в полицию про Ньюхолла, и он начнет тебя разыскивать. Так я и знал — не нужно было ввязываться в эту историю.

— Сэм, да ты что? Ньюхолл уже за тысячу миль отсюда.

Она захлопнула дверцу.

Глава 20

— Мама, что ты делаешь? — вскричала Дженни, с ужасом глядя на переполненную мусорную корзинку.

Карен, не слушая, рылась в верхнем ящике бюро, где хранились самые дорогие ее вещи.

— Делаю уборку, — буркнула она, швыряя в мусорную корзину серьги.

Дженни достала из корзинки цепочку, браслет, пузырек с духами, шарфик и недоуменно уставилась на мать.

— Мам, но ведь это твои самые любимые вещи. Все это дарил тебе папа. Нельзя просто взять это и выкинуть.

Карен оставила слова дочери без внимания. Прошлой ночью она долго плакала, прежде чем уснуть. Во сне она прижимала к себе подушку Грега, а на рассвете проснулась от кошмара: ей привиделось, что Грег занимается любовью с другой женщиной — у нее были черные волосы, белая веснушчатая кожа и огромные груди. Грег и чужая женщина возились среди скомканных простыней, его рука шарила по ее круглому животу, они шептались между собой о чем-то, хихикали и все время повторяли: «Карен, Карен». Сейчас она вспомнила этот сон и от унижения вся передернулась.

Зазвонил телефон.

— Не бери трубку, — быстро сказала Карен. Телефон звонил с утра почти без остановки — в этот день должны были хоронить Линду. Увидев исказившееся лицо дочери, Карен уже мягче объяснила:

— Все равно ничего хорошего нам не скажут.