Пока ты веришь

– Постараюсь. В этом деле много странного. Посмотри отчет о вскрытии. Эйден Мерит скончался от сквозного проникающего ранения грудной клетки, и, согласно заключению эксперта, данная рана никак не могла быть получена в результате взрыва. Входное отверстие ровное, диаметром около дюйма. Края прижжены. Похоже на результат магической атаки. Есть версия, что взрыв активировал защитное заклинание в лаборатории Лленаса и охранные чары отреагировали на Мерита как на нарушителя, но, мне кажется, мэтр Дориан был не из тех, кто установил бы в своем доме запрещенную академическим сводом защиту. Я полагаю, что Эйден Мерит был убит до взрыва.

– А что… со вторым телом?

– Со вторым без загадок. Лленаса убил именно взрыв. На одежде следы пороховой смеси. Многочисленные осколочные ранения. Ожоги.

– Ясно, – кивнула женщина, отгоняя всплывшее перед внутренним взором видение.

– Я дал тебе копии отчетов, там в подробностях, если они тебе нужны, – не стал развивать тему маг.

– Почему ты мне помогаешь?

Он усмехнулся в усы:

– Чтобы ты помогла мне. Мы могли бы действовать сообща, хотя бы обмениваться сведениями время от времени. Я со своей стороны уже поделился тем, что знаю. Ход за тобой.

Фредерик любил сложные многоступенчатые схемы. Адалинда предпочитала решать проблемы проще. И не накапливать их без лишней необходимости.

– Скажи, – начала она осторожно, – если ты в самом деле работаешь… там, где говоришь, в твоей власти сделать так, чтобы меня восстановили на службе и официально привлекли к расследованию, пусть даже под руководством Ригана? Можешь это устроить?

– Могу. Но не стану.

– Почему?

– Не хочу, чтобы однажды ты уснула в комнате с неисправным газовым рожком.

Магиня с радостью приняла бы подобное объяснение, но отказ бывшего мужа помочь мог быть продиктован иными мотивами. Первый возможный вариант: Фредерик солгал о своей секретной миссии и вовсе не выслеживает ренегатов среди агентов, а сам является одним из них.

– Тебе нужно подумать. – Он погладил ее по руке. – Встретимся завтра.

– А если я не приду?

– Я буду знать, что ты отказалась, – ответил маг спокойно и тут же сменил тему: – Я забрал кое-какие твои вещи из дома Келлара. Подумал, что-то из них может тебе понадобиться.

– Вряд ли, – отмахнулась женщина, вспомнив брошенный второпях багаж. – Там не было ничего ценного.

– А это? – в руке Фредерика возникла небольшая книга. – Редкое издание, к тому же с подписью автора.

Адалинда молча отправила книгу в ридикюль. Пользуясь случаем, отпустила руку спутника и больше за нее не взялась.

– До завтра? – спросил он, догадавшись, что пришла пора прощаться.

– Возможно.

– В храме Святой Агнессы.

– Возможно.

Она дала ему понять, что эта встреча может стать последней, и если бывший супруг решит ее удержать, будет действовать незамедлительно. Подобралась, развернулась неторопливо и пошла по уводящей в глубь парка аллее. Собранная, напряженная, готовая к удару…

– Эдди! – догнал ее через несколько ярдов негромкий окрик.

Что-то дрогнуло внутри, но Адалинда не остановилась и не обернулась.

– Будь осторожна.

– А как же иначе, – прошептала она беззвучно.

«Эдди и Фредди – друзья навек». Но век прошел. И дерево, на котором белобрысый мальчишка вырезал эти слова, наверное, давно уже срубили и распилили на дрова…

В Хелсвинском интернате для одаренных детей воспитывали и девочек, и мальчиков. Спальни на разных этажах, а все остальное – уроки, игры, прогулки – вместе. «Все у этих магов не как у людей», – шептались в городе, дополняя рассказы о жизни не обделенных даром сирот несуществующими подробностями. Морщились при встрече, шушукались обидно, некоторые плевали вслед. Не о том говорили. Не было ничего такого. А то, что было… Им разве понять?

Семь лет. Дар только-только проявился. Слабый, неуловимый. Вспыхнет иногда и погаснет тут же. Но обжечь успеет. А другие сильней и силу свою показать всегда готовы. Просто так или по делу. Чтобы перед друзьями покрасоваться. Чтобы наставник похвалил. Чтобы в столовой лучший стол занять и лишнюю порцию сладкого съесть.

Без Фредди пришлось бы нелегко.

Он появился в интернате через три месяца после нее. Всего на пару лет старше. Такой же бледный, худой. Такой же светловолосый и синеглазый. Но вместе с тем не похожий на нее ни капельки. Фредди не прятался по углам от соучеников, не сутулился на занятиях, низко склонив голову и вжавшись в парту в надежде, что учитель его не заметит. А когда говорил, негромко, но четко, голос его не дрожал испуганно, и глаза смотрели не в пол, а прямо на собеседника – будто в самую его душу. И улыбался он часто, не как она, а улыбка у него была такая, что могла растопить даже вековой лед во взгляде директора Грина.