Пока живешь, душа, люби!..

Внимание! Внимание!
Слушайте все радиостанции душ,
Потому что к вам обращается
Тоже живая душа.
Я нашел веру по имени
Теперь мне легче жить
И легче дышать.
Недавно еще среди северной стыни
И непроходимых трясин
Я, как тяжело раненый,
Лежал и просил
Глазами тускнеющими и пустыми,
Просил понять…
И добить меня.
Жизнь для меня была обесценена,
Как среди золотых россыпей
Ничего не значащий золотник.
Догорали в подсвечниках времени дни,
И никакой Авиценна
Не смог бы меня сохранить.
Но пришла
Она и сказала:
«Я вижу, ты болен и очень слаб,
Но пойми,
Я сердце тебе свое принесла…
Встань
И сойди с креста…»

Зеленые глаза

Больше всех
Мне нравятся глаза
Зеленые.
А почему —
И сам не знаю, право.
Может быть, потому,
Что они способны зеленеть
У влюбленных
И росинками слез искриться,
Как луговые травы.
Или ветер чувств
Несет меня в круженье
И я не знаю, куда лечу?
А может, просто
У одной из женщин
Такого большого мира,
Маленькой и милой,
Которую я видел только раз,
Такой цвет глаз…
Зеленый
И такой… влюбленный-влюбленный.

«Никого не прошу…»

Никого не прошу,
Да и сам не хочу
Приглушить в сердце шум
Растревоженных чувств.
И не надо, грубя,
Слов на ветер бросать —
Я поджег сам себя
И тушить буду сам.
Лучше уж за бугор
Выйду, боль укорю,
Там, где нет никого,
Только ветер-горюн.

«Я не забыл…»

Я не забыл.
Я помню зиму ту.
Ты трешь стекло
Мохнатой рукавичкой…
Сейчас я тихо-тихо подойду,
И мы пойдем куда-то
По привычке.
И никакого счастья
Нам не надо.
Лишь только так вот
Было бы всегда:
Чтоб были мы,
И снег вот так же падал,
На тишину,
На нас, на провода…

«Милая, милая, милая…»

Милая, милая, милая…
Говоря о тебе,
Я до хрипоты голос снижаю.
Как выпавшее перо птицы,
Кружа,
Я хочу прикоснуться
К твоим снам
И груди, и губам, и ресницам,
Чтоб ничуть не мешать
Твоим детским мечтаньям.
Моя милая девочка…,
Чтобы бурь моей жизни
Не могла бы услышать
Твоя неземная душа.
Но ветры судьбы
Все сильней заметают
Увядшими листьями дней
Мою явь, мою боль, мою быль,
Все во мне заметают,
Как декабрьский
Прикамский мятущийся снег.

«Боже мой, как грустно светит солнце…»

Боже мой, как грустно светит солнце,
Грустно и улыбчиво слегка.
А у берегов шумит и клонится,
У вершин желтея, осока.
На воде качает ветер лилии,
Треплет тинку, намотав на шест.
Я истосковался, видно — или
Стало просто грустно на душе.
Каждой строчкой, каждым словом малым,
Каждым трепетом не мертвых губ,
К сердцу твоему, к груди овалу
Головой склониться я хочу.
И не видеть тихой грусти солнца,
И с тобой остаться навсегда.
И не слышать, как осока клонится.
Чуя смерть в недальних холодах.

«Я лежу на траве…»