Покаяние

Вечер прошел в домашних хлопотах: наводил порядок в квартире, готовил ужин… Затем Дмитрий Сергеевич посидел за компьютером, просматривая новости, и наконец лег в кровать с книгой в руках. Уже первые попытки сосредоточиться на книге показали всю бесполезность его намерения. Мысли вновь и вновь стали возвращать его в прошлое двадцатилетней давности.

Тогда все они: и он сам, и Ольга, и Евгений, и Борис Семенович – были студентами-практикантами в геологической партии, которая проводила летом полевые работы на юге Красноярского края среди тайги и сопок недалеко от границы Хакасии. Молодые, задорные, бредившие геологией, учащиеся разных институтов, они быстро сдружились между собой.

Как-то вечером на очередном привале на ночлег, когда все сидели у костра, Евгений объявил, что они с Ольгой решили пожениться по возвращении из экспедиции. И хотя все поздравляли их, но про себя жалели жениха, поскольку за первые же две недели полевых работ поняли сущность Ольги и считали его выбор, мягко говоря, ошибочным. «Красивая она, конечно, но хлебнет он лиха с ней! – думали все. – Любвеобильная через край, и край тот далеко-далеко где-то за горизонтом». За короткое время, только начавшейся экспедиции Ольга успела пофлиртовать почти со всеми мужчинами. Главной ее особенностью была доступность. Исключение составлял только Дмитрий, хотя, как и все, он незаметно, как ему казалось, заглядывался на нее: нравилась она ему.

Тот день выдался очень трудным: выходящие на поверхность породы указывали на возможность нахождения поблизости ценных полезных руд. Ребятам пришлось пробить много шурфов в каменистой почве под непрестанным моросящим дождем. К тому же экспедиция наткнулась на бурелом, оставшийся от когда-то полыхавшего пожара в тайге. Обойти это место было невозможно, и пробирались сквозь нагроможденные друг на друга обгорелые стволы деревьев. Поэтому руководитель группы сократил рабочий день и приказал разбить лагерь у первой же попавшейся таежной избушки. Такие избы служат зимовьем для местных охотников во время охоты на соболя и привалом в летнее время при охоте на других зверей. Два окошка и дверь избушки были исцарапаны медвежьими когтями, да и внутри все было перевернуто: полный хаос. Видно, медведь-шатун еще в начале зимы искал здесь еду.

Стали обустраиваться на ночлег: кто-то решил спать в избе и принялся за наведение порядка в ней. Большинство участников экспедиции решили спать на свежем воздухе и поставили палатки недалеко от зимовья. Евгений и Ольга устроились вдвоем в палатке чуть в стороне от остальных. Дмитрий, заметив хорошо натоптанную тропу, уходящую в тайгу, прошел по ней метров сто и обнаружил маленькую баньку на берегу небольшой речки у самого ручья и решил заночевать в ней. Больше ночевать к нему в компанию никто не пошел.

Помывшись в бане после ужина, все посидели у костра, беседуя на разные темы, касающиеся жизни геологов, кто-то тихо наигрывал на гитаре и что-то напевал. Когда на прояснившемся небе высыпали звезды, народ стал расходиться, устраиваясь на ночлег. Проходившая мимо Димы Ольга тихо, смотря в другую сторону, прошептала:

– Не спи этой ночью, – и, слегка улыбнувшись, пошла в палатку к Евгению.

Дмитрий с удивлением посмотрел ей в след и, подхватив свой рюкзак, отправился к баньке. Дойдя до места, он расстелил свой спальный мешок на нарах и положил в изголовье теплые вещи. Ложиться спать пока было невозможно: баня еще не остыла после того, как вечером ее использовали по назначению геологи, да и странные Ольгины слова навязчиво вертелись в голове. «А вдруг действительно придет?» Он, как всегда, был противоречив и, не любя Ольгу, в тоже время понимал, что она ему нравится, и грань, за которой находится любовь, проходит где-то очень близко.

Он вышел из избушки и, присев на порог, стал разглядывать Саянское звездное небо, он смотрел и был очарован. Нигде Дмитрий не видел столь близких звезд как здесь, находясь в горах юга Красноярского края; их было так много, что только одно их количество навевало мысли о бескрайности и вечности этого мира, и одновременно казалось, они превращали небосвод в некую оболочку, замыкающую в себе весь наш земной мир. Млечный путь разделял этот звездный хаос на две равные части и приводил эту беспорядочность в некую систему: каждая звезда занимала свое, лишь ей отведенное место. Дмитрий долго смотрел вверх, и ему стало казаться, будто звезды начали вибрировать, а затем стали норовить проскочить сквозь широкую полосу Млечного пути, стараясь нарушить гармонию мира. Он чувствовал, что глаза устали смотреть вверх и шея затекла от напряжения.