Покаяние

Наконец он решил, что банька достаточно проветрилась и остыла, и лег на нары. Дверь оставил открытой: для свежего воздуха. Не спалось, и он лежа смотрел в открытую дверь, проем которой слабо различался в бледно-сером свете звезд. Ветра не было, не слышался шелест листьев, и даже речушка, весело прыгая и журча днем на камнях, будто успокоилась, боясь нарушить первозданность вселенной: стояла полная тишина. Вдруг он увидел оленя с огромными рогами, неподвижно стоящего напротив двери. Вскоре олень начал растворяться в сумерках, и в дверном проеме появился неподвижный силуэт Евгения. Дмитрий весь сжался и не мог ни пошевелиться, ни произнести ни слова. «Господи, что я творю? А вдруг Ольга на самом деле сейчас придет?» – подумал он, как вдруг кто-то нежно погладил его по руке. Он не слышал чьих-либо шагов и от неожиданности хотел вскочить с нар. И тут он услышал тихий голос – почти шепот – Ольги:

– Успокойся, дурачок, это я. Задремал? Я же тебя предупреждала, чтобы ты не спал этой ночью: видно, не поверил моим словам.

Дмитрий взглянул на Ольгу, в полутьме взял ее за руку, затем оглянулся на вход в баню – в проеме никого не было, и он, уже не сдерживая себя, крепко прижал девушку к своей груди. Последнее, что он успел подумать, было: «Моя!..»

Евгений тоже не спал той ночью: думал об Ольге. Он многое знал о ее многочисленных романах, но любовь к ней оказалась для него роковой, и он согласен был ждать столько, сколько потребуется. Он был уверен, что, кроме него, замуж ее никто не возьмет, поскольку она была из тех женщин, с которыми мужчины с большой охотой развлекаются, но на которых не женятся. Она была роковой женщиной, но… только для него. Друзья удивлялись его чувствам к женщине столь свободных нравов, однако вслух ему никто ничего не говорил. Да он бы и слушать не стал, как никогда не прислушивается к мнению других, влюбленный. Странно и неестественно было то, что он знал о ее пороках и все-таки любил так, как любят разве что только богинь, и она это знала.

Когда она вернулась к Евгению, было далеко за полночь, тот сделал вид, что спит. В последующие дни они продолжали ночевать в одной палатке. До конца экспедиции возможности уединиться у Ольги с Дмитрием больше не представилось: банек не встречалось, а непрекращающийся моросящий дождь исключал встречи где-нибудь в тайге, подальше от лагеря, да и Евгений старался все время держаться рядом с Ольгой. Он, как и прежде, продолжал общаться с Дмитрием, разве что старался не смотреть в глаза последнему. Дима этого не замечал; он был влюблен и верил в продолжение отношений с Ольгой после экспедиции, строил планы, как они будут жить вместе, сколько у них будет детей и какую мебель надо докупить. Возможно, впервые он чувствовал себя счастливым и не одиноким. То, что Ольга ночевала в палатке Евгения, его не волновало. «Пусть пока будет так, – думал Дмитрий. – Ведь все палатки распределены в экспедиции!» Для него жизнь только начиналась, и он с нетерпением ждал окончания полевых работ.

По возвращению из экспедиции отношения Ольги с Дмитрием, к его удивлению, прекратились, причем по ее инициативе: на телефонные звонки она либо не поднимала трубку, либо ссылалась на занятость, либо ее мать отвечала, что ее нет дома. Так прошел месяц, и Дмитрий в отчаянии решился напомнить ей об их близости ночью в тайге, спросив:

– Что же с тех пор произошло? Что изменилось?

Ольга ответила:

– Ничего, просто там скучно было! Димочка, извини, но ты как ребенок, все тебе объяснять надо! Да мало ли у меня в жизни случайных встреч было? Так что мне больше не звони и не бери в голову. Тебе же тогда хорошо было?

И сама же ответила:

– Хорошо! Так что живи, как будто ничего и не было, а то нам в компаниях еще много раз встречаться придется. Другие так и делают! Или ты ничего не замечал? Ну тогда ты просто дитя или святой!

Ольга хотела еще что-то сказать, но он выключил телефон: ему и так все стало понятно. После этого разговора Дмитрий перестал встречаться с компанией, где была или могла быть Ольга. Он пытался забыть все, что между ними было. Его любовь к ней пропала мгновенно, а вот выкинуть из головы этот последний телефонный звонок у него никак не получалось: он недоумевал, как люди могут быть столь многолики. В конце концов у него началась сильная депрессия: он потерял интерес к работе, не встречался с друзьями, потерял аппетит и мучился изнуряющей душу и тело бессонницей. Он обратился к психиатру. Выход из депрессии обошелся ему в полтора месяца нахождения в психиатрической больнице и еще почти год приема транквилизаторов. И вдруг как-то утром он почувствовал, что мир прекрасен и он совершенно здоров. Позже, вспоминая те события, он смеялся в душе и говорил себе: «В чем ее осуждать? Она взрослый человек и имеет право жить как захочет! А я? Мужчина увлекся красивой девушкой, к тому же это была первая встретившаяся на моем пути женщина столь свободных нравов. Впредь наукой будет! Вот и все!» – так объяснял он все случившееся с ними.