Покаяние

– Пожалуйста, – натянуто ответила она. – В конце коридора, слева.

Во взгляде Эстратико читалась мольба не оставлять его одного. Но выбора не было – не то Альсаду вырвало бы прямо на прекрасный килим ручной работы, лежащий на полу. Помощник комиссара, должно быть, все понял: на его лице отразилось сперва недоумение, а потом принятие.

Альсада кивнул ему в знак поддержки и исчез.

Сколько трупов он перевидал за годы работы? Сотни. Но от этого не легче. В голове нарастала пульсирующая боль. Разведя руки и уперев ладони в стены из искусственного мрамора, чтобы не упасть, он дошел до туалета и заперся внутри. Несколько рвотных спазмов, все вхолостую. Альсада очень надеялся, что в гостиной этого не услышали.

После первого раза в память острее всего врезался запах: так пах террариум в их детстве, когда Хорхе стал ухаживать за черепахами с меньшим усердием. Альсада оперся на раковину обеими руками и опустил голову. Почему на тот вызов отправили его? Это же был чужой участок, в десяти километрах от его. Да потому что Вукич лично его выбрал. «Поезжай на место – и не жди Галанте». Судя по ужасу, который читался на лицах рыбаков, когда он добрался до болот чуть выше дельты Рио-де-ла-Плата, они тоже прежде не видели трупов. Двое парней немногим младше его самого вытаскивали какие-то тюки из-за камышей и раскладывали их в линию у кромки воды. Трава примялась под их сапогами, покрытыми запекшейся грязью.

– Buenas noches, chicos.

Они посмотрели на него со смесью подозрительности и облегчения.

Альсада подошел ближе.

Четыре тела. Руки туго стянуты за спиной медной проволокой. Ради этого им сломали ключицы. Ноги тоже связаны. Тела пробыли в воде не меньше пары дней, судя по тому, как они раздулись. А гематомы? Будто их скинули с большой высоты. И откуда они только взялись?

Один из рыбаков посообразительнее, должно быть, пришел к тем же выводам – он задумчиво посмотрел ввысь. Альсаде вспомнились десять казней египетских. Гром, молнии и огненный град. Чего же теперь ждать с небес?

– Совсем как буйки, сеньор.

Они обращались к нему «сеньор». Местную полицию вызвать побоялись. Должно быть, видели, как полицейские режутся в карты в баре и отпускают одинаковые шуточки. И его они тоже боятся.

– Что ты сказал?

– Они на поверхности плавали, в зарослях камыша.

– Вон там? – Альсада кивнул на воду, гадая, как в такой темени вообще можно что-то разобрать.

– Да, сеньор. Я увидел их утром, когда сети ставил.

– Что ж… Отвезите их к моргу, пока там еще закрыто. И никому ни слова об этом, договорились? – Альсада заглянул в глаза обоим. – Ни слова.

– Это что, угроза?

От «сеньора» и следа не осталось.

Эта резкая перемена удивила Альсаду.

– Нет, это рекомендация.

Рекомендация, которой я и сам вынужден придерживаться.

Над дельтой уже забрезжил рассвет.

Альсада, как тогда, плотно сжал губы. Он последний раз умылся холодной водой и вытерся персиковым полотенцем. Потом аккуратно сложил его и вернул на полочку.

В последний раз взглянул в зеркало.

– No puede ser. No puede ser. No puede ser.

Когда Альсада вернулся в гостиную, сеньора Эчегарай раз за разом повторяла три эти слова.

– Не может быть. Не может быть.

– Мне очень жаль, сеньора, – сказал инспектор, вновь включившись в беседу.

Что же произошло?

Эстратико точно дар речи утратил.

Значит, и впрямь она. Мы на это пошли всего лишь ради ордера, но оказались правы.

– Спасибо за содействие, сеньора, – на автопилоте продолжил Альсада. – А сейчас нам пора – нужно предпринять необходимые меры… Разумеется, мы продолжим расследование и будем сообщать вам все новости. Провожать нас ни к чему.

Самообладание вернулось к сеньоре Эчегарай удивительно быстро. Она встала, расправила платье и прошла с ними в прихожую. И лишь открыв дверь, на мгновение дала слабину: резко схватила Альсаду за руки.

– Пожалуйста, дайте знать, если могу чем-то помочь.

Это точно она.

Это точно она.

Это точно она.

Уже в лифте Альсада осознал, что заметил царапины на деревянном полу в прихожей. Как будто двигали мебель.

20

1981 год

Суббота, 5 декабря 1981, 23:50

Они поднимались гуськом: впереди Монтальво, за ним – Вукич, следом – Альсада, а замыкал шествие Петакки, державшийся чуть поодаль. Ступени отзывались глухим стуком. Инспектор опустил взгляд и присмотрелся: они были пробковые. Самодельная лестница? Приспособленная под новые функции этого здания… Альсада вздрогнул.

Тремя этажами выше их ждал еще один стол, пустой. Какая наглость: никого на посту. Нет, не наглость – безнаказанность.

– Осторожно – потолок, – предупредил Монтальво и, слегка наклонив голову, уверенно шагнул в темноту.