Покаяние Менгеле (СИ)

Я забрал Джину из концлагеря и отправил её в мой дом. Поначалу она стеснялась, затем я объяснил ей, что боятся нечего. У меня два выходных и только после я поведу Джину в концлагерь. Я не знаю какого ей будет там, что она почувствует, однако я верю, что всё будет отлично. Что-то во мне боялось реакции Джины на концлагерь. Я верил, что она поймет меня, что не отвергнет мою работу, только вот внутри всё было напряжено. Я опасался только одну вещь, вернее человека. Грезе не будет в восторге от Джины, вовсе нет. Она как избивала женщин, так и будет избивать. Но я не позволю избивать Джину, никогда. Джину я помыл, купил ей немного платьев, одел.

Конечно, мыться она хотела одна, но я настаивал, чтобы был с ней в душе. У неё такое хрупкое тельце, такая белая кожа и она такая красива, очень красивая. В душе она вела себя очень застенчиво, прикрывалась и смущалась, однако я пытался убедить её, что всё хорошо, что я не обижу её.

В душе я изучал каждый изгиб её тела пока была возможность, запоминал каждый сантиметр тела. Самое странное, что у Джины не было родинок, ни одной и мне бы хотелось узнать почему так, родимого пятна я тоже не увидел, но было и приятное. Хотелось так сжать её большие груди, память их, поцеловать, но я держался. Она только первый день у меня и я не мог позволить управлять мной инстинктам. Она такая красивая, такая чудесная…Я влюбился в неё безвозвратно и не знаю благодарить ли ту девушку? Она убила мой материал, но даровала это чудо.

За ужином, я узнал, что Джина очень скучает по маме, что она оставила сие дитя и ушла. Джина до сих пор ждет свою мать, верит, что она вернется, только вот я так не думал.

Мать её если бросила, то уже не вернется, она просто избавилась от своего чада. Я сочувствовал Джине, но и в каком-то смысле я был рад. Благодаря этому случаю Джина попала ко мне. Она была самая обычная и одновременно самая необычная. Ангел Смерти видел с ней родство, я не понимаю почему, но он смотрел на неё сквозь мои глаза и улыбался. Ему нравилась Джина, только вместо ласки он предпочитал насилие. Я боялся за Джину, боялся её реакции на концлагерь, но и боялся, что смогу причинить ей боль. Мой Ангел Смерти не исчезнет навсегда, только на какой-то короткий срок его можно загнать обратно в бездну. И в этом виноват только я.

Мысли о медицине, об убийствах и достижениях захватили меня, переполнили и сотворили Ангела Смерти, который пытается заполнить меня, но превращаться окончательно в такого как он, я не хочу.

После еды, я отвел Джину в кроватку. Я дал ей книгу почитать, также спрашивал про её детство, семью, но только она очень много не помнила. Те моменты, которые она должна была помнить, просто не помнила, можно сказать не знала. Очень подозрительно. Что же с ней произошло, что половина её памяти рухнула? У неё было сотрясение мозга или ей что-то давали, чтобы памяти почти не осталось?

Я не мог в этом сразу разобраться. А ночью, когда она уснула, я решил, что должен сделать выбор именно сейчас.

Ирен или Джина? Может бросить Джину и вернутся обратно в семью? Ведь скоро родится сын, скоро всё будет по другому. Но тогда вся моя жизнь пройдет по тяжким моральным мукам. Я не знаю насколько сильно я влюбился в Джину, но чувствую, если брошу малышку, то сойду с ума от её отсутствия. Нет, я брошу Ирен и построю новую семью с Джиной. Я знаю, момент разрыва отношений очень неудачен, тем более жена моя беременна. Вы бы видели как я умолял Гиммлера этот вопрос решить! Он не мог позволить мне бросить беременную женщину, тем более арийку. Исключение пришлось сделать. Мной естественно недовольны наверху, но что я могу поделать? Такова жизнь.

Пока Джиночка спала, я решил забрать вещи из дома и сказать жене, что мы разводимся…Раз и навсегда.

От этих мыслей мой Ангел Смерти улыбнулся. Ему никто не нравился, он никого не любил, в нём была только жестокость и насилие, больше он не на что не был способен. Это лишь мысли, что приобрели себе оболочку. Они настолько сильные и темные, что оболочка выглядит очень реальной, настоящей. Ангел Смерти мог говорить, мог творить, но не мог любить, не мог делать то-то кому-то во благо.

И пока руководил им я.

Укрыв мою малышку одеялом, я вышел из комнаты и тяжело вздохнул. Пора возвращаться домой, только дом ли это мне теперь?

========== Нужно принимать своих детей такими, какие они есть, какими бы они ни были. ==========

Несколько дней прошло с того момента, как я развелся с Ирен. Она сильно плакала, умоляла меня не бросать её, однако я ушел. Ушел. Я взял Джину в концлагерь и сегодня её первый день здесь. Родителей приглашать было не надо, они заехали ко мне по пути. Я знаю, живут они достаточно далеко от меня, но решили сына поведать и я думаю не просто так. Сейчас Джина гуляла где-то на улице, а моя мать сидели с отцом в моём кабинете. Мать выглядела усталой и немного огорченной, а отец как всегда равнодушно на меня смотрел.