Покаяние разбившегося насмерть

Мы позабыли обо всем на свете; к счастью, в то дежурство нас никто не беспокоил, так что мы могли бесконечно пить кофе и болтать. Ближе к утру, когда окна были еще черны, мы вдруг заглянули друг другу в глаза… И тут же бросились в объятия… Признаться, я толком не помню, как все произошло, но мы любили друг друга и были абсолютно счастливы.

Я сохранил состояние счастливого головокружения и на следующий день, заранее представляя, как подойду к Розе и что ей скажу…Мне не терпелось поговорить с ней на самые волнующие для меня темы, задать самые важные для меня вопросы. Но как только я пришел в центр, ко мне навстречу с кривой усмешкой шагнул малыш Нико. Произошла та самая сценка, о которой я уже рассказал.

«Мой бог, доктор, вы меня просто потрясли! – его голос звучал глумливо, он явно наслаждался моим смущением. – В комнате отдыха клиники на всякий случай время от времени «дежурит» моя камера наблюдения, которая сегодня утром «сообщила» мне самую настоящую сенсацию: психотерапевт центра имел половой акт с медсестрой! Браво! Конечно, хвастать вам пока особо нечем, но, как говорится, лиха беда начало. Ознакомьтесь…»

От потрясения я застыл на месте; между тем Нико исчез. Я взглянул на снимки, что он сунул мне – в этих чуть смазанных непристойных кадрах не было и намека на наше светлое чувство. В тот день я впервые ощутил ужас потери равновесия и поспешил отпроситься домой, сославшись на головную боль.

Дома я ходил из угла в угол, пытаясь сообразить, что делать дальше. Впервые мой мир гармонии покачнулся. Было совершенно очевидно, что Нико потребует деньги в обмен на молчание. Но молчание за деньги – весьма условная единица; заплатив один раз, можно приготовиться к тому, чтобы ежемесячно выдавать шантажисту все увеличивающиеся суммы…

Конечно, я был влюблен в Розу, мы оба были свободны, и я вполне мог сделать ей предложение – стало быть, мы могли лишь посмеяться над угрозами Нико. Но, как хотите, а я не мог представить, как мои коллеги разглядывают меня нагишом во время акта с любимой. В дополнение ко всему вечером мне позвонила Роза и, едва не плача, сказала, что Нико показал ей наши, по ее словам, «позорные» снимки и что она готова уволиться, лишь бы не стать посмешищем для работников всего центра. В тот самый момент, с болью слушая тонкий дрожащий голос любимой, я и принял решение избавить мир от нечисти по имени малыш Нико.

Я позаимствовал скальпель у хирургов клиники – специально взял один из самых старых, чтобы его никто особо не хватился. Остаток вечера и половину ночи я медитировал – настраивал себя на исполнение тяжкой миссии. С первых мгновений по принятию решения я был уверен: это убийство принесет лишь благо, потому как Николас Пертю никак не способствовал сохранению гармонии и равновесия Вселенной.

На следующий день я вышел на работу, ощущая великое спокойствие. Я нарочито избегал встреч с Розой (словно боялся, что она попытается меня остановить!), дожидаясь, когда Нико появится, чтобы сообщить мне свои требования. И он не заставил себя долго ждать – подошел, когда я был совершенно один, и сказал все с той же кривой усмешкой, что надеется получить от меня хорошую материальную помощь в день премьеры рождественского спектакля «Визит трех волхвов». Как бы между прочим он проговорил, что на его ноутбуке и на флешках имеется богатый запас наших с Розой снимков, так что я могу быть уверен: в случае чего они затопят все сайты Интернета. Отдельно отмечу, что сумма, названная им, была, мягко говоря, очень даже не скромная. В конце концов, я работал в городской больнице, а не в частном салоне косметических операций за баснословные гонорары!

Премьера спектакля была на следующий день, а я был полностью готов к своей миссии: убить негодяя, попасть в его комнату и уничтожить весь архив. Тут мне помогли дни нашей с Нико «дружбы»: наблюдая за парнем во время бесед и импровизированных диспутов, я заметил, что он всегда носил ключ от комнаты в общежитии на серебряной цепочке на шее. «Разве плохой кулон?» – усмехнулся он на мой вопрос.

Однажды я также был у Нико в гостях так что вполне представлял себе его скромные апартаменты – к примеру, знал, что в комнате имелись диван, стол и старое кресло; стало быть, ноутбук при желании Нико мог спрятать в диване, а флешки и фотографии скорей всего хранил в столе… Накануне премьеры я до полуночи медитировал и к утру семнадцатого декабря был полностью готов стать убийцей – единственный раз, ради общего блага.

Каюсь: в эти дни я совершенно забыл о Розе, так меня занимала моя новая миссия. И все шло просто превосходно; как по заказу, Роза, сказавшись больной, на премьеру не пришла, а мой воинственный настрой не сбила даже гениальная актерская игра Нико, которая заставила весь зал едва ли не рыдать. Пожалуй, в тот вечер во всем зрительном зале один лишь я улыбался – уж мне-то было хорошо известно истинное лицо этого монстра!