Покаянные сны Михаила Афанасьевича

Лоб «бригадира» был настолько изрезан поперечными морщинами, что впору было высаживать рассаду, если бы не зимняя пора. Видимо, чрезмерное умственное напряжение не прошло бесследно для не слишком приспособленного для размышлений организма. Так в общем-то бывает – здоровый увалень вместо того, чтобы взять в руки кирку или совковую лопату, берется за дело, которое ему не по плечу. Главное для него, чтобы престижно было и чтобы впечатление на публику производило. Как он достиг успеха – особый разговор. Скорее всего, дело тут не в нем – во вкусах публики. Не знаю, так ли это было, однако не припомню случая, когда бы меня первое впечатление подвело.

Тем временем «бригадир», расположившись у стойки бара, нашептывал что-то на ухо хорошенькой девице, а она попеременно то похохатывала, то краснела, отчего настойчивость подвыпившего ухажера приобретала и вовсе непристойные черты. Из-под распахнувшейся рубашки выглядывала полосатая майка, ремень сам собой сполз вниз с объемистого живота. Еще немного, и могло произойти непоправимое… По счастью, тут вмешался Поль.

Пока они троекратно лобызались и говорили друг другу комплименты, я попытался представить себе, что можно от этого ловеласа ожидать. Фильмов его я не смотрел, то есть если даже видел, то наверняка до конца не досидел, поэтому и впечатление не берусь составить. К тому же, как я уже сообщил, личность эта мне сразу не понравилась. Но отчего у Поля такое предпочтение? Неужто не нашлось другого? Это вряд ли. Разве что общие интересы или близкое родство.

Примерно так оно и оказалось. Позднее мне не единожды приходилось слушать про дружбу двух семейств еще в благословенные времена, в годы расцвета императорской России, – совместные пикники, катание на велосипедах, что-то там про дворянское собрание. Кстати, глава одной семьи был губернский предводитель, другому куда меньше повезло – пришлось ограничиться уездом. Я тут усвоил лишь одно – что оба моих собеседника потомки предводителей. Вот ведь подфартило!

К этому времени Илиодор роман мой прочитал. Я предложил сразу, не откладывая в долгий ящик, обсудить сценарий, но не тут-то было. Первое, что я услышал от него по делу, – «неправдоподобно!». Так он аргументировал свою позицию не раз, постепенно я к этому привык. А удивляло то, что Поль, прежде восхищавшийся романом, в основном помалкивал.

– Нет, ребята! Так дело не пойдет, – возражал Илиодор, сверкая великолепными белыми зубами. – Княгиня не могла запасть на этого военврача. Какой-то плюгавый костоправ неизвестного происхождения… Вы бы еще кучера в постель ей подложили! Давайте-ка сделаем из него графа или, на худой конец, потомка какого-нибудь знатного дворянина, бежавшего в Россию от Французской революции. Это было бы в самый раз!

Ну, я, конечно, ни в какую! Все должно быть только так, как написал. А мне в ответ очередное возражение:

– Я по своему богатому опыту точно знаю, что знатная дама не способна просто так взглянуть на мужика, будь он хоть семи пядей во лбу. Даже если мордашка у парня привлекательная. Даже если фигура у него, например, как у меня. – Тут он постарался втянуть в себя живот и расправил плечи. – Нет, братцы, все это ерунда! Если физиономия не промелькнула в «ящике» хотя бы десять раз, парню не светит ни фига! – Это «ни фига» он произнес особенно отчетливо, буквально по слогам, видимо считая эти слова самым веским доказательством.

Я возразил:

– Но телевизора не было в то время…

– Тогда каждый день в течение месяца в газетах. И непременно в светской хронике, чтобы княгиня могла заранее для себя решить – спать ли с ним или не спать.

– Но при тогдашнем качестве фотографий…

– Ну, парни, вам не угодишь! – Илиодор всплеснув руками, умолк. Надо полагать, подыскивал другие варианты.

А я тем временем гадал, куда может завести нас подобный разговор и не придется ли огорчить Марину после этой встречи. Да потому что вся затея, в сущности, ради нее. Ну что поделаешь, если по душе Марине карьера драматической актрисы?

Илиодор тем временем созрел:

– Сделаем так. Пусть они будут знакомы еще с детства. Он, кстати, мог бы тогда быть сыном кучера или, если не нравится, пусть станет сыном дьячка из деревенской церкви. Позже, благодаря милости ее отца, получит образование, окончит университет. И вот через много лет они встречаются совершенно неожиданно в том самом переулке. Кстати, дался вам Обухов! Почему бы не перенести встречу поближе к Патриаршим – там есть прекрасная натура. Вот, скажем, Малый Козихинский переулок – чем не подойдет?

Я в принципе был не против, пусть будет сын дьячка. Мог бы согласиться и на то, что еще в детстве у них возникло взаимное влечение. Но отказаться от Обухова переулка я не в состоянии! Так и сказал:

– Если без Обухова, тогда я пас.

Тут уж Поль не выдержал:

– Ну, в самом деле, хоть ты и режиссер, но выдвигаешь слишком уж завышенные требования. Тогда весь роман придется заново переписать.

– Ёксель-моксель! При чем же тут роман?! – вскричал Илиодор. – Да плевать мне на роман! Делайте с ним что захотите! Но я не способен ставить неправдоподобное кино!