Покахонтас

Идя вместе со Смитом к воротам, Покахонтас ни о чем его не спрашивала. Он только что предотвратил беду. И еще она знала, что он хочет наконец-то остаться с ней наедине.

Быстро шагая со Смитом к лесу, она ощущала, как от его тела волнами исходит желание. Он не поворачивался к ней, не глядел на нее, но Покахонтас заволновалась, что братья впереди могут почувствовать окутывающую их обоих страсть. Она посмотрела на них. Излучает ли ее тело такую же силу, как тело Джона Смита? Так ли осязаем и ее животный голод? Ее бросало то в жар, то в холод, и она чувствовала, что слегка задыхается.

— Иди с братьями, — рука Смита обожгла ее ладонь крепким пожатием, он говорил тихо, и голос его был хриплым. — Когда они уснут, приходи к брошенному волчьему логову.

Они не взглянули друг на друга, не сбились с шага. Ей не нужно было отвечать.

Паухэтаны смертельно устали от борьбы с огнем и заснули чуть ли не раньше, чем упали на землю.

Покахонтас быстро поплескала питьевой водой из тыквенных бутылей на лицо и тело. Она не стала одеваться, а просто завернулась в меховую накидку, свисающие хвосты бились о ноги.

Неслышно покинув лагерь, полмили до логова она бежала. Она не могла бежать быстро, и, когда добралась до места, ее дыхание походило на всхлипы. Логово находилось в ложбине и было скрыто густыми кустами и папоротником. Ночь была темной, почти непроглядной, но она моментально почувствовала Смита. В ту же секунду он взял ее одной рукой за запястье, другой обнял ее. Он был груб, найдя ее губы своими. Непривычное ощущение — прикосновение бороды к ее коже, острое покалывание — воспламенило ее чувства. Жажда губ и тел соединила их.

Покахонтас застонала, когда он упал на колени и повлек ее за собой. Он тесно прижал ее к себе. Возбуждение опасности и непреодолимое требование чувств переплелись и разбудили в ней неистовство, которого она не ожидала, никогда не знала. Она хотела бы поглотить его своей любовью. Ее тело казалось ей чужим. Оно двигалось с трепетной чувственностью, то замирало, то затихало совсем, лишь чуть заметными движениями приближая взрыв желания и наслаждения. Она чувствовала себя частью мужчины, дающего ей такую радость, его кожа стала ее покровом, их сердца слились в одно. Потом она вдруг ощущала себя настолько беспомощной перед малейшей его прихотью, что, казалось, теряла сознание от сладости подчинения. И все же она знала, что именно ее страсть несла им обоим это дивное ощущение, что ее сила вела их двоих к беззащитной радости. Все ее существо было во власти восторга, и она с готовностью отдавала свое тело и разум мужчине, нежно ею любимому. Кульминация придала ей сил и пылкости для соединения с ним снова и снова. Их страсть буйствовала и ничуть не была утолена к тому моменту, когда забрезжил рассвет и они поняли, что должны расстаться. Сила их потребности друг в друге была пугающей, они смотрели друг на друга по-новому и с тревогой. Смит застонал. Он не мог оторваться от нее. И снова привлек к себе. Покрыл поцелуями руки, груди, рот, распаляя ее тело, и они снова предались любви, как в первый раз.

Наконец Смит отстранился.

— Нам надо найти безопасное место. Это логово слишком хорошо известно. Мы не должны рисковать — твой отец может разлучить нас.

— Я найду такое место.

— А сейчас надо спешить. Светает. Поговорим потом. Уходи первой.

Покахонтас бросила на него быстрый взгляд через плечо и убежала. Ее ноги были легче пуха. Она не спала целые сутки, но никогда еще не ощущала себя такой свежей и живой. Каждый мускул, каждая клеточка ее тела, ее разум пели от счастья. Она чувствовала себя наполненной. Просыпавшийся вокруг нее лес был частью ее. И она была частью темной земли и крикливых морских чаек. Гармония тела и разума давала ей такую радость. Ничто не стесняло ее. Оказавшись вблизи тихого, сонного лагеря, она упала на колени и протянула руки к небу.

Глава 14

Веровокомоко, февраль 1608 года

Потребовалось пять раз совершить переход между поселением ее отца, великого вождя, и фортом колонистов, чтобы подготовить в Веровокомоко встречу между двумя предводителями. Способность Покахонтас вести переговоры с бывалым Ньюпортом и своим суровым отцом произвела на Смита впечатление. Обсуждение условий затянулось на месяц. Покахонтас курсировала туда и обратно, доставляя провизию лишившимся пищи англичанам и налаживая контакты между двумя лагерями. Вопрос был в том, кто возглавит колонистов?

Смит как приемный сын Паухэтана полагал, что он поведет первую группу. Но затем решили, что тридцать колонистов во главе с Ньюпортом и Смитом поплывут на полубаркасе «Дискавери» в Кекоутан. Там они засвидетельствуют свое почтение дружественному королю Починсу, насладятся великолепным угощением, а на следующий день отправятся дальше, чтобы высадиться уже на земле великого короля. Оттуда Смит поведет в поселок передовую группу, чтобы подготовить встречу между Паухэтаном и Ньюпортом.