Показания поэтов

В «Поэме о гашише» легко угадывается жизнь Бодлера в ту «богемную» пору, когда он, в частности, побывал соседом Готье и Буассара по отелю «Пимодан». Но, в отличие от Готье, оставившего написанный по горячим следам «физиологический очерк» этого эпизода в «Клубе любителей гашиша», Бодлер уже на расстоянии предпринимает более глубокое исследование. Как поэт, он строит свой рассказ вокруг лирического героя. В этом герое можно узнать того денди, чертами которого Бодлер руководствовался в молодости и потом наделял самых близких себе людей: Жерара де Нерваля (кстати, тоже посещавшего вечеринки у Буассара), Эдгара По. Избегая называть, Бодлер находит ту середину между «физиологическим» исследованием и поэтической речью, которая ставит описания «Искусственного рая» в один ряд с лучшими из его «Маленьких стихотворений в прозе». Однако здесь описываются не наркотические иллюзии. Высокого мастерства в создании видимости такого опьянения достигает, напротив, Готье. Как в «Трубке опиума» он следует по стеклянному коридору сновидения, так в «Клубе любителей гашиша» и, возможно, в «Тысяче второй ночи» он прибегает к характеризующей действие каннабиса вербальной или, если переиначить на наш лад этот медицинский термин, литературной галлюцинации. Попросту говоря, Готье гонит, потому что он прекрасный рассказчик и понимает, что нельзя создать у читателя нужное впечатление, просто передавая своё собственное. Бодлер тоже очень тонко понимал все сценические особенности опьянения; от его наблюдений не ускользает ни одна деталь, участвующая в спектакле театра серафимов. Но он не довольствуется простым размежеванием с жизнью, как Готье: ему важно найти в этой жизни то в конечном счёте подлинное и высокое, что принадлежит личности и поэзии. И тогда, когда ему с помощью персонажей удаётся наметить эту картину, следует горький итог: эти люди завоёвывают лучшие свои минуты обманываясь, они бессильны эти минуты удержать и обречены на нравственные муки, на физические страдания и на посмешище.