Покажи мне свой мир (СИ)

Омега без чувств лежал на холодном полу, свернувшись клубком и поджав ноги к себе, насколько позволял живот. Мёртвый альфа лежал чуть дальше, нелепо изогнувшись и заломив руку. Стив, разрезав верёвку, охватывавшую тонкую лодыжку, подхватил брата на руки, прижал к себе и вынес наверх. Мутанты вдвоём вынесли труп Райана, и по всем присутствующим прошёл горестный вздох.

Ребята, державшие Дюка, сдавили его плечи ещё крепче, чтобы он ни в коем случае не убежал. Стив уложил брата на его бывшую супружескую постель, протёр его лицо мокрой тряпкой, и тот, тихо вскрикнув, очнулся. Не поняв сначала, что происходит, он попытался вскочить и закричал, но потом узнал склонившееся над ним лицо и, резко подавшись к Стиву, обнял его и разрыдался. Альфа ласково поглаживал его по голове, два младших брата тоже подошли к постели, и Бэлла окружило кольцо родных сильных рук. Немного успокоившись, омега перестал плакать и принялся целовать братьев, по которым ужасно соскучился, во всё, что ни попадалось — в щёки, колючие подбородки, носы. Альфы смеялись и, как в детстве, тискали «мелкого», трогали его круглый живот и тихонько посмеивались над его эмоциональностью.

Наобнимавшись с братьями, Бэлл заметил стоящего в стороне и понимающе улыбающегося Джера, и, подойдя, крепко обнял и его, прижимаясь щекой к его груди. Наконец-то омега почувствовал себя в безопасности. Джер, посмеиваясь, погладил омегу по дредастой голове и даже чмокнул в макушку.

Когда радость, первая реакция на спасение, чуть утихла, омега вспомнил об убийстве, произошедшем в стенах этого дома. Мутанты гурьбой окружили мёртвого Райана, склонив головы и не смея поднять глаза. В комнате стояла звенящая тишина, и Бэлл почувствовал, как в горле встаёт ком, а на глаза наворачиваются слёзы. Он мало знал Райана, но его смерть, безвременная и нелепая, поразила омегу до глубины души. К тому же он понял вдруг, что именно он, а не кто иной в ней виноват. Это ему захотелось подняться в город, повидаться с братьями, а Дюк, которого и винить-то нельзя, в своём безумии напал на ни в чём не виноватого альфу. Если бы он, Бэлл, остался дома, у Дюка не было бы повода убивать Райана. Омега протиснулся меж мутантами и дрожащим от слёз голосом сказал то, что все и так уже поняли:

— Это Дюк его убил…

Все повернулись к безумцу, который сидел, связанный по рукам и ногам, пытался раскачиваться, тряс головой и что-то бормотал. То ли он не осознавал того, что могли с ним сделать мутанты, то ли как раз осознавал и боялся — никто не понял. Несколько альф угрожающе двинулись на него, сжимая кулаки, и он, будто поняв, что сейчас произойдёт, принялся ещё сильнее раскачиваться и бормотать себе под нос. Каждый шаг альф, готовых растерзать Дюка прямо здесь, вызывал на его лице новую гримасу ужаса, смешанного со злостью, и он, хоть и был беззащитен, казался страшным. Безумие всегда пугает, потому что оно необъяснимо. Бэлл, догадываясь, что сейчас произойдёт, почувствовал, как ноги подкашиваются, и вынужден был ухватиться за Джера. Тот приобнял его, прижал к себе и повернул так, чтобы омега не видел бывшего мужа. Однако альфа не собирался позволить мутантам растерзать сумасшедшего.

— Стойте. Не трогайте его, мы не имеем права убить человека. Отдадим его власти, его и без нас казнят за убийство. Уходим.

Все вышли из дома. Двое вели связанного Дюка, освободив ему ноги, четверо несли Райана, которого положили на простыню, чтобы было удобнее. Бэлл чувствовал себя плохо, его ноги ослабли и дрожали, он никак не мог оправиться от пережитого, и братья заботливо окружали его, помогая идти. Омега, стараясь не обращать внимания на слабость, обещал, что обязательно ещё вернётся навестить братьев, или пригласит их к себе.

Прежде чем уехать из Шеридана, пришлось зайти к старшине, тому самому, с кем Глэйд обсуждал охоту на зверей. Дюка передали властям, рассказав о том, что он натворил. Рассудив здраво, старшина решил, что нет никакого смысла сохранять безумцу жизнь, тем более безумцу, способному на убийство. Удостоверившись, что Дюк будет казнён и никогда никому больше не причинит вреда, отряд собрался уходить. Замешкался Бэлл. Подойдя к бывшему мужу, он сначала несколько секунд пристально, печально смотрел на него, а потом тихо выдавил:

— Ты заслужил казни. Думаю, ты сам это понимаешь. Я бы хотел сказать тебе что-то хорошее, чтобы поддержать тебя, но… Я не могу. Всё, что во мне ещё к тебе оставалось — участие, сострадание, жалость — ты уничтожил. Но, всё же, я вижу тебя последний раз, и… Дюк… просто скажи, зачем ты это сделал? Зачем? Ты убил невиновного. Ты держал меня в плену. Зачем? За что?

Дюк не отвечал. Он стоял на коленях, закрыв лицо руками и беззвучно сотрясался от рыданий, всё так же раскачиваясь. Джер подошёл к Бэллу, обнял его за плечи и, развернув спиной к плачущему человеку, повёл по дороге к воротам Шеридана. Обернувшись через плечо, омега тихо бросил:

— Прощай.