Покемоны и иконы

Мучаясь постоянными мыслями о сексе, как-то подумал, а что если бы я был монахом? Ведь сам по себе отказ от секса не освобождает от подкатывающих к горлу сперматозоидов? На память пришла одна щекотливая ситуация, в которую попал, когда мне было лет одиннадцать, когда подобные проблемы переизбытка чувств меня ещё не волновали. В нашем дворе жил давний знакомый моих родителей дядя Володя, хотя они вроде и не общались никогда. У него был сын Сашка, на год постарше меня. С Сашкой у меня особенной дружбы тоже не было, он занимался легкой атлетикой и постоянно пропадал на тренировках. Дядя Володя был учителем в местном шадринском колледже. Или даже завучем. А вот жена его, Сашкина мать, тётя Валя, работала в школе, где я учился, завхозом. Понятное дело, что узнавал я её и в школе, и во дворе, поэтому всегда здоровался.

Дядя Володя был немного странным типом. Он был уже не то седым, не то просто белобрысым. В отличие от моего отца, он был всегда гладко выбрит и ходил в костюме. Бывало, что вечером я шаболдался во дворе и встречал дядю Володю, который, видимо, возвращался с работы. Он всегда останавливался и о чем-нибудь расспрашивал меня, как учёба, чем увлекаюсь и всё такое. Так взрослые иногда делают, когда им, в сущности, всё равно, но есть необходимость поговорить. Как-то летом в будний день я увидел, как он загружает в свою старенькую «Ниву» какие-то вещи. Проходя мимо, я вежливо поздоровался. Дядя Володя, запихнув вещи в багажник, выпрямился и спросил, почему я гуляю один. А с кем мне было гулять, когда все разъехались.

«А Саня дома?» – спросил я в ответ.

«Он укатил в спортивный лагерь, – закрывая багажник, ответил дядя Володя. – А я вот на дачу поехал. У вас есть дача?»

Дачи у нас не было, поэтому, когда во дворе по выходным соседи шумно собирались на свои садовые участки, а к понедельнику возвращались с сумками, набитыми молоденькими огурцами и зелёными помидорами, я им сильно завидовал. После серых и пыльных городских дорог дача представлялась мне таким зелёным раем, где непременно была речка или озеро, а кусты были усыпаны ароматной смородиной и малиной.

«Хочешь, поехали со мной? Я баньку затоплю. Ты парился когда-нибудь в бане?» – как-то магически произнес дядя Володя, и у меня тут же возникли образы горячего пара и мокрых красных спин из какого-то фильма.

«Да, парился, – соврал я. – Но я даже маму не смогу предупредить, она на работе сейчас».

«Мы долго не будем, к вечеру тебя назад привезу».

Сейчас-то я сам себе удивляюсь, как вот так запросто согласился поехать куда-то с малознакомым, в принципе, человеком. Вероятно, перспектива прокатиться на «Ниве», дверь которой для меня была уже распахнута, сыграла решающую ролью. Но мои ожидания попасть в зелёный рай не оправдались. Дачный участок был довольно скромным, узким, серый неокрашенный забор, кусты неподвязанной малины вдоль него, череда коротких грядок, напоминающих по свой форме свежие могилки, бочка с водой. Дома на участке не было, но стояла баня. Жилой площадью в ней служила небольшая пристройка с кухонным столом и старым диваном.

Пока я искал в перепутанных вьющихся стеблях созревшие стручки молодого сочного гороха, дядя Володя затопил баню и натаскал воды. Ягоды на соседних кустах малины ещё не созрели, но сам процесс их поиска завораживал. Раздвигая ветки, я колол пальцы об острые шипы, попадал в паутину, натыкался на жучков, прячущихся под зелёными листьями и отмахивался от назойливых мух, которые, несмотря на жару, патрулировали территорию.

«Баня готова, – оторвал меня от увлекательной экскурсии по огороду дядя Володя, – пока греемся, веник запарится».

Я прошёл за ним в небольшое помещеньице, предбанник, где из стены торчали толстые гвозди-вешалки и, прислонившись к ней, приютилась наспех сбитая лавочка. Дядя Володя быстро скинул светлую рубашку, а снимая штаны, он нагнулся, подставив мне свою бледную волосатую жопу. Я почуял неладное. Никогда ранее голых мужиков я не видел. Разве что отца, расхаживающего по квартире в семейных трусах, из которых то и дело вываливались его заросшие орехи. Неуверенно я снял футболку, шорты и зашёл в парилку в плавках.

«А ты чего в шубе? – спросил с усмешкой дядя Володя. – В баню ходят в чем мать родила».

Я нехотя разделся и взобрался на полок. Дядя Володя поддал жару, и обжигающий пар пробежался от пяток до ушей. Пахло березой и осиной. Мы сидели, уперевшись ладонями в колени, вжав головы в плечи, и дышали, будто поддувая огонь в печи. Погревшись, дядя Володя вытащил из таза запаренный берёзовый веник, потряс им над каменкой, отчего пар гейзером снова поднялся под потолок. Затем стал хлестать меня по ногам и по рукам, нагоняя веником жар. Успевал попарить и себя.