Покемоны и иконы

«В формировании негативного образа. Когда негативные высказывания неоднократны и последовательны, это может быть расценено в качестве признака возбуждения к чему-либо».

«Вы опять говорите «может быть». И все выводы в заключении – «может быть». А может и не быть?»

«Русский язык так многогранен. Некоторые выражения можно толковать с разным смыслом», – покачивая головой, ответила Воронина.

Адвокат тоже покачал головой и сказал больше самому себе:

«Понятно, что ничего непонятно…»

«Русский мат в толковых словарях не зафиксирован. Поэтому, если в нормативных словарях русского языка этих слов нет, значит, такие слова нарушают коммуникативные нормы общения. То есть являются оскорбительными».

«Это же можно сказать и обо всех иностранных словах тогда? – спросил Алексей. – Ведь в ролике речь как раз об этом».

Вмешалась судья:

«Адвокат, я вам делаю ещё одно замечание! Вы вступаете в полемику с экспертом, а должны просто задавать вопросы и выяснять, что неясного для вас в экспертизе!»

Адвокат, поднимая вверх руки, будто сдаваясь:

«Ваша честь, у меня последний вопрос!»

Судья раздраженно:

«Задавайте, наконец!»

Алексей, повернулся к Ворониной и спросил:

«Как долго вы проводите подобные экспертизы? И на основе каких общепризнанных методик делали свои выводы?»

«Экспертизы по делам, связанным с экстремизмом, провожу более восьми лет. Экспертная деятельность связана с моей научной деятельностью. Мои научные интересы подтверждены научными публикациями, в том числе более тридцати из них были посвящены экстремизму в молодежной среде, а все исследования проводились при поддержке в том числе президентских грантов, – с гордостью заявила она. – Все исследования должны проводиться на основе Методических рекомендаций по проведению судебных экспертиз в государственных экспертных учреждениях системы Министерства юстиции. В прошлом году я даже проходила по этой методике обучение, его проводила главный эксперт-лингвист области Платонова. Но поскольку эта методика для государственных экспертиз, то для негосударственных, как наша, она может не применяться. Мы свою экспертизу делали на основе собственной методики, как я уже говорила».

Когда меня выводили из зала судебного заседания, я увидел, как адвокат дает кому-то интервью. До меня донеслось:

«Мы имеем практически написанный приговор… С такими экспертами, к сожалению, это дело не станет последним…»

33. Эксперт эксперту