ПОКЕР НА КОСТЯХ

   Автомат продолжает стрелять, но каждый выстрел теперь поднимает ствол все выше и выше. Пуля попадает в лампу под потолком, и в неподвижном воздухе повисают осколки стекла…

   Ртищев оказывается рядом с Игорем Петровичем. Удар. Ногой, в горло. Я вижу, я совершенно четко вижу, как сминается плоть, горло проваливается под ударом, и кровь выплескивается изо рта.

   Мертвое тело опрокидывается на спину.

   Ртищев, продолжая бесшумно кричать, снова идет к пульту, к красной кнопке, и уже никто не может его остановить. Я не могу встать.

   Я могу только смотреть, и я вижу, что на пороге комнаты появляется фигура в черном, с черным лицом. Или это маска?

   Человек в маске стреляет. Пуля попадает Ртищеву в спину и словно подталкивает его к пульту. Ртищев падает, протягивая левую руку вперед. Больше ничего нет на свете, только его левая рука и кнопка, кнопка и рука человека, решившего стать убийцей ради высоких идеалов.

   Он нажал. Это было последнее, что я увидел. Он нажал кнопку. Я видел, уже проваливаясь в темноту, что кнопка проседает, проседает, проседает…

   30 января 2000 года, воскресенье, 9-30 по Москве, Белгородская область.

   Михаил не подходил к изуродованным, вырванным из земли елкам. Они теперь не прикрывали черного зева входа в бункер. Да и сам вход теперь больше напоминал жерло вулкана. Из него продолжал клубиться дым. Виктор Николаевич стоял рядом с Михаилом, сунув руки в карманы.

   Он не попытался остановить Алексеева, когда тот вслед за штурмовой группой бросился к бункеру.

   – Мы успели? – глядя на черный дым, прошептал Михаил.

   – Не знаю, – сказал Виктор Николаевич.

   – Наверняка успели, иначе мы бы уже услышали взрыв. Ведь услышали бы? Или хотя бы толчок… – пробормотал Михаил, – не может же быть без толчка.

   Виктор Николаевич молчал.

   Из дыма, один за другим стали появляться бойцы штурмовой группы. Двоих выводили под руки. Одного вынесли и осторожно положили на снег.

   Потом вынесли еще одного, только его поднесли к Михаилу и Виктору Николаевичу, положили у самых ног.

   – Его убили, – сказал один из тех, кто принес тело, и Михаил узнал, наконец, Алексеева.

   – Что с пультом? – спросил Михаил.

   – Его убили, – повторил Сергей Алексеев, садясь в снег, – горло сломано.

   – Что с пультом? – Михаил бросился навстречу к выходящему из дыма командиру группы.

   – Мы не успели. Самую малость. Он нажал на кнопку уже мертвый.

   Михаил замер.

   – У нас потерь нет, – доложил командир группы, – двое тяжело раненых и двое легко.

   – А это кто? – спросил Виктор Николаевич, указывая на тело в снегу возле входа.

   – Заложник. Жив, без сознания. Голова в крови, но рана неглубокая.

   – Михаил, – позвал Виктор Николаевич.

   – Что? – спросил Михаил.

   – Нам пора ехать.

   – Не успели, – сказал Михаил.

   – Пойдемте в машину. И заберите с собой Алексеева. Нам нужно ехать…

   – А заложника куда?

   – И заложника к нам в машину, быстро, – Виктор Николаевич решительно взял Михаила за плечи, встряхнул. – Нам нужно поговорить!

   – Хорошо, – безжизненным голосом ответил Михаил.

   Виктор Николаевич взял Михаила за локоть и почти насильно отвел его за машину:

   – Придите в себя, подполковник!

   – Этот произошло из-за меня, – вырывая руку, выкрикнул Михаил. – Из-за меня…

   – Ничего не произошло. Ничего не произошло, успокойтесь.

   – Из-за меня… Что? Как это, ничего не произошло?

   – Успокойтесь и выслушайте меня. Успокойтесь. Вы помните, как рассказывали мне об игре? Покер на костях?

   – Причем здесь…

   – Помните, вы рассуждали о том, как игроки выбирают, на чем строить игру, на школе или фигурах? Вы тогда выпустили один важный аспект игры. В нее ведь играют не двое. В нее могут играть сколько угодно игроков. И еще вы забыли, что выявляется ведь не победитель, выясняется место каждого в игре, кто набрал очков больше, кто меньше…

   – Ну и что?

   – Ничего. Ровным счетом, ничего. Когда я по вашей просьбе связался с и.о., мне разрешили этот эксперимент только по одной причине. Это не настоящий пульт управления. Не настоящий. И вы, и Ртищев сделали одну и ту же ошибку, вы пошли по ложному следу.

   – Я уничтожил остатки группы…

   – Ничего не поделаешь, это входило в условия игры, в школу, если хотите игровой термин. Теперь мы почти уверены, что проект «Удар» больше не имеет утечек информации. Реальных утечек. А остальное – слухи. Все это называется учениями спецподразделений по отработке действий при захвате террористами командных пунктов.

   В общем, мы с вами молодцы. Врага уничтожили, дерьмо за нашим генералитетом прибрали, ученья провели успешно…

   – А что дальше?

   – Дальше. Дальше я, выполняя свое слово и слово нашего будущего президента, сообщаю вам о том, что вы получаете официальное разрешение на создание неофициального подразделения, подчиняющегося только Самому. Вы получили добро, на создание ордена иезуитов. Довольны?

   Михаил оглянулся на вход в бункер. Дыма уже почти не было.

   – А я захочу теперь?

   – Захотите. Вы все еще верите в идеалы. А из таких людей получаются хорошие работники.

   – Или выдающиеся преступники.

   – Ничего не поделаешь, идеалисты есть идеалисты.

   – Что будем делать с заложником?

   – У вас есть вариант?

   – Я подумаю.