Покер с Аятоллой. Записки консула в Иране

Почему Хомейни не был взорван, застрелен, отравлен в Ираке, Париже, на пути в Тегеран?! Ведь

он в течение долгого времени готовил свержение шахского строя — американской опоры на

Среднем Востоке, заявляя при этом, что следующим номером выгонит из страны США. А ведь

грохнуть аятоллу было как плюнуть!

Ответ на это только один — так было нужно.

Экстремистские планы имама, в которых Лондон был центром мирового исламского государства, считались бредом и никого не пугали. Остальное же было частью боевой операции, где старику

отводилась роль детонатора. Жить ему оставалось недолго. Его должен был уничтожить

собственный взрыв.

В феврале 1979 г., после приезда имама в Иран, в стране началась кровавая бойня. Жертвы с

обеих сторон исчислялись тысячами. Но сторонники шаха были морально надломлены да и

числом уже уступали врагу, в результате с ними быстро покончили. Тех, кто после разгрома не

сумел покинуть Иран (в основном офицеров САВАК и гвардии), ловили, стреляли и вешали. Но

надо оговориться: левые в этих расправах участия не принимали. Исполнителями казней были

муллы и религиозная чернь.

Таким образом, первая часть переворота была «успешно» завершена. Американцы могли

двигаться дальше.

Но тут случилась осечка. Старик оказался умнее ЦРУ. Он вычислил эту затею и не мешкая

уничтожил в своем окружении всех, кто мог представлять опасность, в первую очередь

прибывших из Парижа иранских политиков- либералов — скрытых сторонников США.

Колоссальный авторитет среди толпы — плод американских усилий — позволял легко это делать.

Имам командовал: «Фас!», и толпа в клочья рвала любого.

Блестящей операцией Хомейни стал вооруженный захват посольства США в Тегеране 4 ноября

1979 г. Аятолла приобрел в виде живого щита пятьдесят три американских заложника. Теперь у

ЦРУ были окончательно связаны руки. При угрозе жизни имама американцев сразу бы растерзали.

В те годы Иран погрузился в бездну террора. Последователи Хомейни безжалостно убивали всех, кто стоял у них на пути. Целью были абсолютная власть и построение исламского государства.

Даже начавшийся в 1980 г. вооруженный конфликт с Ираком, переросший в затяжную войну, не

снизил накала внутриполитической драки. С особой жестокостью духовенство расправлялось с

бывшими союзниками по антишахской борьбе. Муллы делали ставку на миллионный резерв из

неграмотной черни, готовой к бою по первому зову. Такой мощи в Иране никто не имел. На

первом этапе, пока не укрепился исламский режим, радикалы прибегали к тактике погромов и

уличной войны, в точности скопированной с действий итальянских «ардити» и немецких

штурмовиков. Без труда разогнав либералов, они ударили по моджахедам, затем федаям и

напоследок Туде.

Моджахеды отчаянно сопротивлялись и тоже наносили удары, но силы были неравны. Основная

масса федаев и коммунисты практически сдались без боя.

Один из парадоксов трагических событий 1979 г. заключался в том, что все без исключения их

участники, воевавшие по разные стороны баррикад, в том числе сторонники шаха, несмотря на

общую жестокость и пролитую кровь, были искренними патриотами. Они сражались и гибли за

счастье своей страны, имея разные взгляды на жизнь.

Отношение СССР к событиям в Иране было противоречивым. Мы не могли понять их истинный

смысл и выстроить грамотную позицию. Нам мешали, как это ни странно, плохое знание

марксистской теории (не говоря уже о специфике Востока и религиозной проблематике) и

обусловленность мышления. Я имею в виду не тех, кто работал в стране, а наше высшее

руководство.

С точки зрения марксистского анализа характер событий был очевиден: буржуазная революция в

форме религиозного движения (полмира прошло через подобную фазу). Налицо были борьба и

захват государственной власти средней и мелкой национальной буржуазией, к которой

относилось большинство иранского клира, у местной элиты — феодалов, компрадоров и крупных

буржуа (отсюда антиамериканский посыл). Да, первый импульс был спровоцирован ЦРУ. Но

буржуазная революция давно уже зрела в иранском обществе и сдерживалась только мощной

карательной силой. Как только в ее работе обнаружился сбой, в стране началось восстание и

революция победила.

Тот же классовый характер движения определял отношение лидеров революции к левым и

коммунистам. Совершенно ясно, что буржуазия ни при каких обстоятельствах не могла

договориться с теми, кто выступал за ее уничтожение как класса и частной собственности как

основы ее власти.

Казалось, это несложно понять?! Вот и основа для нашей позиции. Но дело в том, что «революция

в форме религиозного движения» в Иране запоздала на несколько веков и протекала уже в эпоху

империализма. Это не совпадало с шаблонами из учебников ВПШ35 и вызывало растерянность.

Классической формулы не получалось, поскольку кроме «прогнившей монархии» нужен был еще

пролетарий, трудяга крестьянин и компартия во главе. А этого не было. Рабочие и крестьяне в

Иране не обладали развитым классовым сознанием, к тому же поголовно молились Аллаху и идеи

безбожников-коммунистов не принимали на дух.