Похищение автобуса

- Ах, теперь мне все равно! - вздохнул пассажир в выпачканной одежде. - Везите меня куда угодно!

- Но что же все-таки с вами случилось? - испугался за пассажира Панчо. - Может, тяжело заболел ваш родственник?

- Хуже, гораздо хуже! - жалобно сказал пассажир в выпачканной одежде и покачал головой.

- Уж не сгорела ли ваша квартира? - предположила Лидуся.

- Хуже! Гораздо хуже! О, не просите меня рассказывать, не бередите мои душевные раны! - чуть не плача простонал грустный пассажир.

- Ну хорошо, успокойтесь, прошу вас! - попыталась утешить его Лидуся.

И тогда этот несчастный, небритый и бледный пассажир встал с места и начал свой бесконечно грустный рассказ:

- Как же мне успокоиться! - заговорил он. - Как успокоиться, когда капает и. капает!…

- Что вы сказали? - не поняв, переспросил Панчо.

- Капает, говорю…

- Что - капает?

- Масло! Вот что! Машинное масло…

- Ничего не понимаю! - изумилась на этот раз Лидуся.

- Что тут непонятного? В прошлом месяце я купил машину, и представьте себе, где-то протекает масло. Все время капает помаленьку. Кап, кап!… Просто сердце кровью обливается! Что я только ни делал! К каким только мастерам не обращался - капает и капает!

- И это все?

- А что? Разве этого мало?… Такое несчастье! Такое горе! Совершенно новая машина, и… капает!

И убитый горем пассажир в выпачканной машинным маслом одежде снова схватился за голову и принялся раскачиваться из стороны в сторону…

- Вы понимаете, - прошептал он. - Лучшие софийские мастера ничего не смогли сделать! Капает - и все тут!

Затрудняюсь описать, насколько поразил Лидусю, Панчо, шофера, да пожалуй, и всех пассажиров этот рассказ. Человек в выпачканной одежде выглядел таким несчастным, что, глядя на него, можно было предположить: его сына (или дочь, жену, тещу) переехал грузовик… А оказалось… Но ничего не поделаешь! Бывают и такие взрослые, для которых ничего на свете не существует, кроме их машины… Целыми днями ее моют, чистят и протирают тряпкой, часами валяются у нее под брюхом и, завидев с балкона соседских детишек, решивших нарисовать на ее капоте зайчика, мечут на их бедные головы громы и молнии, словно не понимают, что этот зайчик - лучшее украшение для их сокровища!

- Значит, из-за несчастной маленькой дырочки в машине вам не хочется жить? - спросила. Лидуся, глядя во все глаза на грустного пассажира.

- Да, жизнь потеряла для меня всякий смысл! - кивнул тот головой. - Совершенно новенький автомобиль, такой, знаете, оранжевый, с клаксоном, который, когда его нажмешь, поет „тирли-тирли - тарлала!" - и… кап, кап! Нет, нет, этого нельзя вынести! Ах, как мне тяжко!…

И в уголке левого глаза этого странного взрослого показалась слезинка, повисев там некоторое время, словно колеблясь - падать ей на такую грязную, вымазанную машинным маслом щеку или нет, она нехотя покатилась вниз.

- Какие, вы, взрослые, все-таки странные! Вы так вздыхали и так охали, что мы было подумали - бедный человек, какая страшная беда с ним, наверное, приключилась! - сказал Панчо.

- Шофер, поехали дальше! - скомандовала Лидуся.

И автобус тронулся. Время уже близилось к полудню. Солнце поднялось высоко над крышами домов, щедро сыпя жар своих лучей. В чистом прозрачном воздухе гора Витоша, задумчиво возвышавшаяся над городом, казалась совсем близкой.

- О горе мне! Горе! - скорбно прошептал грустный пассажир и, снова вытащив из кармана гаечный ключ, стал бесцельно перекладывать его из руки в руку.

А в это время синий автомобиль инспектора уголовного розыска Пантифлюшека с сержантом Макревым за рулем уже стоял на эстакаде, которая проходит над большой городской магистралью…

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Бабушка с трубкой и усатая внучка на крыше автобуса

Синий автомобиль стоял на эстакаде, инспектор и его помощник поспешно переодевались.

- Как ты думаешь, я похож на бабушку? - спрашивал Пантифлюшек, натягивая на себя длинное платье. - Мне непременно нужно превратиться в настоящую бабушку, а тебе - в настоящую внучку!

- Легко сказать, инспектор! - отвечал сержант Макрев. - Ах, ну куда же подевалось то платьице… Здесь такой кавардак!…

- Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты навел порядок! - сердился инспектор, оправляя рюши на платье.

Макрев лихорадочно рылся в реквизите - он искал девчоночье платье и белые лакированные туфельки, но под руку попадалась то форма железнодорожника, то одежда трубочиста, то цилиндр фокусника - цилиндр соскользнул с гвоздя и упал к ногам Макрева, как живой… Наконец платьице нашлось, правда, несколько коротковатое и слишком белоснежное но долго размышлять не было времени, и Макрев стал поспешно его натягивать. В это время инспектор нахлобучивал на голову седой парик с большим узлом волос сзади.

Через боковое стекло автомобиля виднелась магистраль. По ней непрерывным потоком катили легковые машины, автобусы, грузовики…

- Вот-вот появится наш автобус, сержант, мы должны иметь полную готовность, чтобы успеть спрыгнуть на его крышу! Ясно?

- Так точно, шеф! - пыхтя, ответил сержант.