Похищение быка из Куальнге

Правду говорил Суалтайм и хоть и не сразу, но все же отправился к своему сыну. Отыскав Кухулина, принялся Суалтайм горевать и оплакивать его. Не по душе было Кухулину, что отец его горюет и убивается, ибо хоть и лежал он увечный да раненый, все ж знал, что не сможет Суалтайм отомстить за него. Правду сказать, ничем не приметен был Суалтайм и не слыл ни героем, ни трусом.

— О господин мой Суалтайм, — сказал Кухулин, — отправляйся немедля к уладам в Эмайн и зови их сюда за скотом, ибо не в силах я больше защищать их в проходах и ущельях Дхонайлле Муиртемне. Один выстоял я с понедельника перед Саманном до начала весны, убивая днем одного человека у брода и сотню воинов ночью. Теперь уж не ставят мне честных условии, и не согласны ирландцы на бой-поединок, а все никто не идет мне на помощь и выручку. Обручи из молодого орешника не дают плащу касаться моего тела. Сухие клочья пряжи запеклись в моих ранах. С головы до пят не сыскать волоска на моем теле, что прошел бы в иголку, ибо на кончике каждого запеклась капля алой крови, не считая левой руки, в которой держу я свой щит, да и на ней уж трижды пятьдесят ран. Если тотчас же не отомстят за это улады, то уж не бывать тому до скончания времен.

С тем и отправился Суалтайм предостеречь уладов на своей единственной лошади, по прозвищу Серый из Махи. Вскричал он, лишь только приблизился к Эмайн:

— Мужей убивают, женщин уводят, скот похищают, о улады!

Не услышав в ответ ничего от уладов, встал он против Эмайн с другой стороны и снова молвил:

— Мужей убивают, женщин уводят, скот похищают, о улады.

Снова не дождался он ответа уладов и вот почему: гейс воспрещал уладам говорить прежде своего короля, а королю прежде друидов. Направился тогда Суалтайм к камню заложников в Эмайн Махе и в третий раз воскликнул:

— Мужей убивают, женщин уводят, скот похищают!

— Кто похищает, уводит и убивает? — спросил тогда друид Катбад.

— Айлиль и Медб разоряют вас, — отвечал Суалтайм, — уводят ваших жен, юношей и сыновей, похищают стада, лошадей и скотину. Лишь один Кухулин смиряет и сдерживает войска четырех великих провинций Ирландии в проходах ы ущельях Конайлле Муиртемне. Не ставя г ему уже честных условий и не согласны ирландцы па бой-поедииок, а все не идет нему никто на помощь и выручку. Изранен уж юноша, кровь запеклась в его ранах. Обручи из молодого орешника поддерживают его плащ. С головы до пят не сыскать волоска на его теле, что прошел бы в иголку, ибо на кончике каждого запеклась капля алой крови, не считая левой руки, которой держит он щит, да и па пей уж трижды пятьдесят ран. Если тотчас не отомстите вы за него, уж никогда вам не сделать того до скончания времен.

— Достоин тот смерти и гибели, кто так говорит с королем, — молвил в ответ друид Катбад.

— Воистину так, — сказали улады.

Тогда в гневе и ярости угнел от них Суалтайм, ибо не услышал желанного ответа. И случилось так, что поднялся на дыбы Серый из Махи и поскакал прочь от Эмайн, а щит Суалтайма выскользнул из его рук и краем своим отрубил ему голову. Тогда повернула лошадь обратно к Эмайн, и на спине ее лежал щит с головой Суалтайма. Вновь молвила голова:

— Мужей убивают, женщин уводят, скот похищают, о у Лады!

— Не в меру громко кричит он, — молвил Югда Конхобар, — ведь небо пока у нас над головой, земля под ногами и море везде вокруг нас. Доколе небеса с множеством звезд не падуг на земную твердь, доколе сама она не лопнет от сотрясения, доколе многорыбное море с голубыми берегами не хлынет на сушу, каждую корову верну я в ее стойло и хлев, каждую женщину в ее дом и жилище, после победы в бою, поединке ц схватке. Потом позвал Конхобар одного из своих гонцов, Финдхада Фер Бенд Ума, сына Фраехлетана и велел ему идти поднимать и собирать уладов. И заговорил Конхобар, охваченный дурманом ц немощью, называя живых и мертвых:

— Вставай, о Финдхад, я посылаю тебя. Не годится скрывать это от уладов. Отправляйся к Дергу, Делайду, что у залива, Лемайну, Фоллаху, Илланду в Габар, Дорпалу Фейк в Имхлак, Дергу Пндирг, Фейдлимиду Хнлайр Хетайг в Эллан, к: Ригдонну, Реохайду, Лугайду, Лугдайгу, Катбаду, что у залива, Кайрбре в Эллне, Лаэгу, что у плотины, Геймену в долину, Сеналу Уатах в Диабул Арда, Кетерну, сыну Финтана в Каррлог.

Нетрудно было Фчгадхаду поднять и созвать всех по велению Конхобара, ибо все улады к северу, востоку и западу от Эмайн явились немедля по воле своего короля, по велению своего властелина и провели ночь в Эмайн, ожидая исцеления Конхобара. Те же, что были на юге, тотчас двинулись вслед, войску по До роте, изрытой копытами скота.

Вскоре вышли улады в поход с Конхобаром и после первого же перехода, остановились на ночь в Ирард Куилленн.

— Чего ожидаем мы здесь, о воины? — спросил Конхобар.

— Твоих сыновей, — отвечали улады, — Фиаха и Фиахна. Ушли они к Эрку, сыну твоей дочери Фейдлнмлд Нойкрутах и Кайрпре Ниа Фер, звать его к нам со всеми людьми и народом, со всей силой и воинством.