Похищение Европы

Одевшись, адмирал посмотрел на часы. По расчету времени, корабли антигитлеровского альянса появятся в виду Тулона в половине пятого утра, ровно перед рассветом. До этого момента остался час с небольшим, и, в общем-то, этого должно вполне хватить на то, чтобы взять над флотом полный контроль. Вызвав к себе адъютанта, адмирал отдал ему несколько распоряжений. Этот лейтенант в его окружении появился совсем недавно – как раз тогда, когда он, готовя дорогу к отходу, начал искать контактов с Сопротивлением. А в Сопротивлении, как и везде, после переворота в Лондоне пробританская ветвь резко ослабла, зато набрали силу друзья Советского Союза. Да и как иначе, если, заимев доступ к архивам Ми-6, немцы получили возможность разом переловить всех британских агентов. Обычно картотеки такого уровня при военном поражении или эвакуируют на территорию союзников, или уничтожают; но в данном случае переворот произошел внезапно, и ничего сделать было уже нельзя. Сам Стюарт Мэнзис едва сумел унести ноги и не попасться своим германским коллегам. Когда абверовцы и гфпешники переловили всех «англоманов» из Сопротивления, то им показалось, что они его полностью уничтожили – уж очень важную роль играла в нем британская агентура.

Но свято место пусто не бывает, а победы Красной Армии на восточном фронте стали лучшими агитаторами за советскую власть. И вот, подобно тому как железные опилки выстраиваются вдоль магнитных линий, французское Сопротивление в течение последнего года перестроилось под советскую разведку. Сначала эта ориентация была чисто теоретической: через прослушивание передач радио Коминтерна на французском языке и через советских военнопленных, бежавших из немецких лагерей во Франции. Потом, в грохоте орудийных залпов и лязге танковых гусениц, фронт прыгнул на запад как тигр из засады, – и даже самые закоренелые пессимисты поняли, что Russie Soviétique это серьезно. Одновременно сориентировавшиеся на СССР маки начали получать по воздуху подарки от «дяди Жозефа». Дальние высотные бомбардировщики Пе-8 в своих бомбоотсеках доставляли в назначенные районы парашютные контейнеры, набитые всем, что необходимо партизанам в глубоком вражеском тылу. В основном это было оружие под немецкий патрон, взрывчатка, медикаменты, с которыми во Франции было откровенно плохо, а также инструкции в картинках, как из небольшого количества взрывчатки и всякой подручной дряни соорудить для оккупантов взрывную ловушку поубойнее.

Потом, когда фронт вышел к Датским проливам, потом к Адриатике[51], до Франции стали дотягиваться не только Пе-8, но и Ли-2 (ни же Си-47), и кое-где начали функционировать партизанские аэродромы. Хоть милая Франция – это не дикая Белоруссия, но тем не менее заполонить ее оккупационными войсками так, чтобы сделать невозможной посадку и взлет транспортного самолета, немцы не могли. Слишком много войск к тому времени сожрал Восточный Фронт, слишком жестоким был напор русского парового катка. Кого только ни пыталось немецкое командование использовать в антипартизанских акциях: и галичан, и хорватско-боснийское отребье, и русских коллаборантов из так называемого русского легиона[52] СС – все было напрасно, подавить партизанское движение никак не удавалось.

И вот настал момент, когда русские оказались в Италии, совсем рядом, по ту сторону Альп и Лигурийского моря. Конечно, режим Петена приказал выдвинуть большую часть подчиненных ему войск на альпийские перевалы, вернув их под контроль французов, но в их желании сражаться у адмирала Дарлана были пребольшие сомнения, особенно если учесть, что впереди русских пойдут французские части из состава так называемой народно-освободительной армии. Собственно, выход в море русского флота означает только одно: заслоны на перевалах открыли фронт – и по горным дорогам, ревя моторами и лязгая гусеницами, уже вползают во Францию колонны русских моторизованных войск прославленного Четвертого Украинского фронта (который завзятые фронтовые остряки называют Загранфронтом). А впереди у них – оперативная пустота до самого Парижа, ибо, как уже говорилось, в последнее время в тылах Рейха даже евровойска стали большим дефицитом.

А это значит, что пора. Приказы взять под контроль корабли и портовые сооружения отданы не только участникам Сопротивления, но и тем офицерам, на личную преданность которых адмирал Дарлан может рассчитывать лично. Их тут так и называют: «Друзья Дарлана»; и все они знают, что, поднявшись на следующую ступень, он потянет их за собой. Именно он, адмирал Дарлан, как самый старший по званию из тех, кто вовремя перешел на сторону СССР, возглавит временное правительство военного времени, а ретроградов и тугодумов(вроде адмирала де Лаборда, твердо намеренного затопить флот, кто бы на него не покусился русские или немцы) ждет позор и бесчестье.