Похищение Европы

– И кто этот счастливчик, товарищ Верховный Главнокомандующий? – как бы небрежно поинтересовался подполковник Бесоев, – время сейчас военное, но в любом случае я не наемный убийца и мне не все равно, с кого снимать скальп.

– Не беспокойтесь, Николай Арсеньевич, – хмыкнула Нина Викторовна Антонова, – этот персонаж не вызовет у вас ни малейших моральных содроганий. Речь идет о так называемом «наследнике престола» Великом Князе Владимире Кирилловиче, чтоб ему было пусто. Сейчас, когда этот человек не женат, эту зловредную ветвь можно прижечь одним ударом – и тогда целых сто лет нам не придется отгонять от России самозванцев. К тому же в пользу его скорейшей ликвидации говорит и то, что поход Гитлера на восток этот человек поддерживает всеми фибрами своей души[49].

– Ну, – меланхолически произнес подполковник Бесоев, – это совсем другое дело. Где и когда я могу встретиться с этим человеком, чтобы прервать нить его судьбы?

– Ну вот и хорошо, товарищ Бесоев, – благосклонно кивнул Сталин. – После этого совещания вы вместе с товарищем Антоновой поедете в их Наркомат, и там она вам все объяснит и официально поставит задачу. Никаких Романовых, кроме, как говорили в вашем времени, официально сертифицированных советским правительством, в природе быть не должно. Ну, а товарищам Бережному и Василевскому сейчас следует отправиться в Генштаб и вчерне проработать план австро-чешской и польской наступательных операций. Срок исполнения и доклада – три дня с сего момента. Только постарайтесь сделать так, чтобы нам поменьше пришлось возить войска туда-сюда. Железные дороги у нас и так уже с учетом военного времени работают на пределе возможностей. И вообще, товарищ Бережной, товарищ Василевский прав – вам было бы невредно немного побыть в Москве и пообтесаться. Считайте это своей служебной командировкой. На этом все; все свободны.

Все, пора принимать решение. Только что адмирала Дарлана разбудили и сообщили, что вчера, около двух часов пополудни, объединенная советско-итальянско-американская эскадра под командованием адмирала Ларионова вышла из Специи. Курсом на Тулон шли: устаревший линкор времен прошлой войны, три новейших авианосца и три[50] легких крейсера со стороны русских; пять линкоров, пять тяжелых и восемь легких крейсеров со стороны итальянцев; а также американская эскадра из эсминцев эскорта и четырех линкоров предвоенной постройки, вооруженных девятью шестнадцатидюймовыми орудиями. Помимо боевых кораблей, в походном ордере имеют место большое количество транспортных судов с десантом…

Если бы французскому флоту пришлось драться с этой подавляющей мощью, то адмирал Дарлан сразу бы бросил карты. Хотя… из итальянцев вояки еще те, американцы тут, скорее всего, «только посмотреть», а у русских лишь один устаревший линкор; французские моряки и летчики тоже не настроены драться за Гитлера или хотя бы с его врагами. Приказ открыть огонь по русским, если они не начнут первыми, почти наверняка приведет к неповиновению и бунту. А они не начнут. В отличие от британцев, устроивших свою «Катапульту» в приступе страха, русские идут не топить французский флот, а освобождать Францию от нацистов и коллаборантов. Кстати, вместе с сообщением о выходе в море объединенного флота адмиралу Дарлану передали короткое послание адмирала Ларионова, которое гласило: «Кто не с нами, тот против нас». А это значило, что выбор у французского командования (точнее, то у него, адмирала Дарлана) только один. Он или присоединится к антигитлеровской коалиции, либо окажется ее врагом, со всеми вытекающими последствиями. Попытка объявить нейтралитет и затопить корабли будет выглядеть как недружественное действие, равносильное выступлению на стороне Германии.

Впрочем, для себя он все решил еще две недели назад, когда стало ясно, что Италия – не последний этап русского наступления. Франция выглядит более соблазнительной целью, потому что французские солдаты и военные моряки еще в меньшей степени намерены воевать против русских, чем итальянцы. С британцами они воевать будут, а вот с русскими нет. Наверное, поэтому в объединенной эскадре нет ни одного британского корабля с Мальты, несмотря на то, что этот остров хранит верность королю Георгу и проклинает его брата Эдуарда. И вообще, именно сейчас решается, где ему быть: на коне или под конем. Если прямо сейчас отдать приказ затопить французский флот, то русским от этого будет ни холодно ни жарко. В ближайшее время на море им ни с кем не соперничать, для обеспечения своего присутствия в дальних морях им и итальянского наследства хватит за глаза, а к следующей войне флот надо будет строить заново, ибо к тому времени существующие корабли сгодятся в дело только в качестве плавучих мишеней. А вот его, Дарлана, будущее, окажется окончательно загубленным. Нет, решено: если вино налито, то надо его пить.