Похищение Европы

Вот в предутренней тиши на корабле треснул пистолетный выстрел, за ним еще один, после чего все стихло. Вошел адъютант и, козырнув, сообщил, что адмирала де Лаборда живым взять не удалось, поскольку тот, поняв, что происходит, успел застрелиться… на остальных кораблях и береговых объектах все прошло без сучка и без задоринки. Ненадежные офицеры нейтрализованы, караулы на складах заменены, подрывные заряды на кингстонах обезвреживаются… И, кстати, лидер «Пантера», на котором адмирал планировал выйти в море навстречу объединенному русско-итальянско-американскому флоту, к походу готов…

Адмирала Дарлана предполагаемое самоубийство его старого противника ничуть не тронуло – застрелился и застрелился, что тут такого… Пожав плечами, он застегнул китель на все пуговицы, надел фуражку и вышел из каюты, навстречу своей бессмертной славе.

Адмирал Дарлан мне не очень понравился. Типичнейший карьерист, которому все равно кому служить – Французской республике, Третьему рейху или Советскому Союзу, – лишь бы каждый раз оказываться на стороне победителя. Ну что же, это не так плохо; по крайней мере, значительно лучше тех случаев, когда тот или иной человек сознательно оказывается на стороне Зла. В любом случае случилось то, что и должно было случиться при таком складе характера. Предав Петена вместе с Гитлером, этот человек предложил себя, ни много ни мало, в Главнокомандующие всея «Восставшей Франции». Вообще-то конкурс на эту должность как в хороший институт. Тут и товарищ Морис Торез, которого в его устремлениях поддерживает товарищ Сталин, тут и «наследник» де Голля генерал Леклерк; и вот еще один претендент – нарисовался хрен сотрешь… Правда, Леклерк далеко, в Северной Африке, и пока не выказал желания присоединиться к СССР, а товарищ Морис Торез (который тут, у меня на корабле) – кто угодно, но только не военный. Так что хрен с ним – пусть будет главнокомандующим, но только как подчиненный у Временного антифашистского правительства товарища Мориса Тореза, которое на первое время обоснуется как раз в Тулоне.

Адмирала Дарлана такой вариант устраивает, и я приглашаю его в адмиральский салон – чтобы, пока идет высадка десанта, «сообразить на троих», то есть провести совещание в узком составе с участием временного президента восставшей Франции. Если брать власть, то делать это следует по всем правилам. Потом, когда фронт уйдет на север, мое место в этом комитете займет генерал Рокоссовский, а пока мне выпала роль быть повивальной бабкой новорожденной Французской Советской Республики. Италия ни во что подобное пока не оформилась, а французы, вишь ты, уже подсуетились…

Все произошло как-то буднично и обыденно. Полпятого ночи зазвонил телефон, и голос одного из адъютантов адмирала Дарлана сообщил, что «любимые племянники уже выехали, немедленно встречайте веселую компанию…» Вы спросите, откуда у меня в доме телефон и с чего это вдруг мне звонит подчиненный адмирала Дарлана? Все проще простого. Отпуск для поправки здоровья, который я взял на службе после капитуляции 1940 года, был только для отвода глаз. На самом деле, с ведома главнокомандующего вооруженными силами французского государства адмирала Дарлана, я остался действующим офицером французской военно-морской разведки. В 1941 году я даже принял участие в операции по разгрому итальянской разведывательной сети в Южной Франции. Кто обратит внимание на прихрамывающего доходягу[53]? А если кто-то и обратит, то для того, чтобы пожалеть, а не заподозрить в чем-то нехорошем.

Поцеловав жену, я вышел на улицу. Светало. В серо-голубой предутренней дымке уже угадывались очертания линии горизонта и крупных деталей пейзажа. И там, на горизонте, я увидел множество кораблей, которые явно двигались в нашу сторону. Бухта Бандоль идеальным образом подходит для высадки десантов, поэтому в старые времена ее покой оберегали два форта, один из которых располагался на островке Иль-де-Бандор, а второй – на противоположном конце бухты, на далеко вдающемся в море длинном и узком мысу у городка Санари-сюр-Мер. Расстояние между фортами около мили, и при необходимости их орудия легко простреливали всю бухту. Для обеспечения возможности высадки десанта сначала было необходимо подавить эти укрепления, что давало время на подход подкреплений и организацию жаркой встречи. Но укрепления фортов давно осыпались, устаревшие орудия уже почти сто лет как сняты и отправлены на переплавку, да и приближающийся десант идет не грабить и убивать милую Францию, а освобождать ее от поганых бошей, изнасиловавших ее душу и сердце.