Похищение Европы

Я вздохнула. Украдкой я смотрела на своего супруга, погрузившегося в суровую задумчивость. При этом он все-таки не забывал бережно поддерживать меня под руку. Я смотрела на него с безграничной любовью, зная, что только он – моя единственная опора в этом неустойчивом, шатком мире… Он – моя, а я – его. И видя его резкий, точно высеченный из камня профиль на фоне задымленных улиц, я успокаивалась. Я начинала верить в то, что наша жизнь еще наладится. Только бы вырваться, поскорее вырваться отсюда…

.

Передовые отряды двух советских мехкорпусов подошли к Будапешту на закате. Они проделали более двухсот километров марша по дорогам, не встретив при этом серьезных заслонов венгерской армии. Марш в чистом прорыве, под всевидящим оком высотных разведчиков, предупреждающих о всевозможных неприятностях, был стремителен и неудержим. Только у окраины города советские механизированные части встретили слабое сопротивление. Курсанты военных училищ, городская полиция и боевики штурмовых отрядов фашистской партии «Скрещенные стрелы» – это было все, что новоявленный диктатор Венгрии Ференц Салаши мог бросить в бой на внешнем оборонительном обводе венгерской столицы, строительство которого было еще в самом начале.

Для советской мотопехоты и бойцов броневого десанта это сборное воинство и без дополнительных подкреплений было бы легкой добычей, но товарищ Ватутин выполнил свое обещание и прислал запланированный планерный десант с двумя тяжелыми саперно-штурмовыми бригадами. В сочетании с имевшимися в составе мехкорпусов тяжелыми артсамоходными полками эти бригады оказались просто сокрушительной силой. Чтобы преодолеть сопротивление, им потребовалось два часа на подготовку к атаке и пятнадцать минут боя, после чего самые упорные части противника (салашистские боевики) оказались уничтожены, а остальные защитники венгерской столицы беспорядочно отступили, прекратив сопротивление.

Впрочем, по-настоящему штурмовики могли разойтись только в том случае, если бы тут была битва в стиле сражения за Будапешт в нашей истории, когда в хорошо укрепленном городе заперлись двести пятьдесят тысяч солдат, в основном немецкие СС, при тысяче танков и нескольких тысячах орудий и минометах. Теперь подобная группировка численностью в триста тысяч солдат и офицеров застряла в двухстах километрах от Будапешта, но там она в стратегическом смысле никому не мешала. Будапешт же оказался чист от войск и пал после нескольких коротких стычек, а не после четырех месяцев ожесточенного сражения. Примерно так же в июне-июле сорок первого года немецкие танки и мотопехота входили в пустые советские города, потому что войска, которые могли бы их защитить, оказались блокированными в многочисленных котлах у западной границы. Но это уже совершенно другая история.

Последняя ожесточенная стычка, в которой бойцы саперно-штурмовых бригад применили свои умения, состоялась при захвате королевского дворца, иначе называемого Будайской крепостью. Но гарнизон дворца, на скорую руку сформированный Ференцем Салаши, оказался недостаточно многочисленным для сколь-нибудь упорного сопротивления: обстрел из тяжелых штурмовых орудий, короткий бой – и вот уже над крышей дворца заполоскалось красное знамя, а новоявленный венгерский диктатор оказался убит в бою. Одни считают, что это был жест отчаяния, другие, что этот человек просто не успел покинуть блокированный со всех сторон дворец и пал жертвой шального термобарического выстрела из подствольного гранатомета к АК-42. Иначе как могло получиться, что от вождя венгерских фашистов осталась только голова, левая рука и сапоги, причем последние нашлись на приличном удалении от остального? У саперов-штурмовиков на вооружении все самое лучшее и новейшее – вот и попал какой-то рязанский Вильгельм Телль гранатой из подствольника супостату в самое брюхо.

На этом война закончилась и начался карнавал. Не прошло и получаса с момента смерти Салаши, как объявился военный министр Венгрии генерал-лейтенант Вильмош Надь и заявил, что, как старший воинский начальник, он отдал венгерской армии приказ: с ноля часов следующего восемнадцатого мая прекратить сопротивление советским войскам. Ну а как же иначе: адмирал Хорти страну покинул, оставленный им на хозяйстве Салаши мертв, и вообще сопротивление бессмысленно и даже богопротивно, ибо Гитлер, союзником которого до самого последнего момента являлась Венгрия, открыто поклонился Сатане. Этого Вильмоша Надя, с его антигерманской ориентацией, Хорти назначил военным министром еще летом прошлого года, чтобы сдержать энтузиазм некоторых генеральских кругов в венгерской армии бежать впереди германского паровоза.