Похищение малыша Тимоти

Ник сидел один на любимом кожаном диване в зале. Он закурил сигарету и еще раз посмотрел на две небольшие фотографии, которые держал в руке. Он стряхивал пепел на пол и вглядывался в них.

Любимый диван не радовал, как раньше.

На первой фотографии Ник видел небольшой белый фургон без номеров. Ещё вчера днем рядом с этим фургоном он припарковал свой «Прадик» около отдела полиции, когда ездил туда давать показания. Ничего подозрительного Ник не заметил, за рулем никого не было, и он даже не придал этому значения.

Ник сменил карточку и смотрел на вторую, там был Тимоти. Его любимый малыш. Он внимательно изучал фото и затягивался сигаретным дымом. Всей душой он и Марта верили, что Тим еще жив. На фото малыш лежал в том самом белом бусике без номеров, в его грузовом отсеке, пол которого был скрыт под старыми коврами. Ручки малыша связаны за спиной, рот заклеен серой лентой, его милые, любимые Ником глазки были прикрыты. Ник верил, что малыш под действием снотворного и все еще жив. Он не видел сына уже почти сутки, и на его глазах наворачивались слезы.

В соседней комнате плакала Марта. Ник пошел не к ней, а на кухню, там стоял наполовину пустой бутыль «Джека Дениелса». Ник не пьянел, хотя и не спал сутки, и ничего кроме кофе и хот-дога он не ел. Да и то ему дали в отделе полиции опера, которые сами перекусили на ходу. Он отлил в бокал немного виски, и залпом выпил. Пепел с его сигареты немного осыпался на пол. Ник наступил не него даже не заметив, вернулся в зал и снова сел на диван.

– Я больше не могу! – раздался голос Марты.

Они были так счастливы друг с другом до этого момента. Как они радовались жизни всей своей семьей каждый день. Почти никогда не ругались, а слез на ее глазах Ник не видел с того дня, как они поскандалили девять лет назад из-за того, что Марта слишком долго сидела в баре с сестрой, которую давно не видела. Эта картинка появилась в голове, видимо ее плач напомнил Нику.

Он встал, Марта подошла и прижалась к нему. Растрепанные волосы, опухшие глаза – все это добивало Ника. Мокрой щекой она коснулась его шеи в надежде на успокоение.

– Он ведь еще живой, – обнадеживающе, не то спросила, не то уточнила она.

Ник не отвечал. Он сам хотел бы точно также прижаться к кому-то, чтобы успокоиться. Но он мужчина – ему нельзя. Ник должен выглядеть сильным.

Марта сомкнула руки за его спиной. Она плакала. Ник молчал. Он затянулся дымом, снова глянул на фото и слегка кивнул несколько раз.

–Да! Я верю, – сказал он.

Марта взяла фотографию с ее любимым малышом и снова взвыла. Ник не мог успокоить ее. В тот момент он верил, что все наладится, Тима найдут, и они снова будут жить как прежде. Но внутри каждого из них теперь что-то изменилось, треснула частичка души, и её не починить. И даже если малыш останется жив и здоров, даже если не получит никаких увечий, они уже не станут теми, кем были. Ник понимал это, и из его глаз тоже потекли слезы.

Раньше он иногда плакал, когда эмоции просились наружу, но этого никто не видел. Для всех он был сильным и волевым, строил бизнес, принимал решения, руководил людьми. Он старался быть порядочным и не мог понять, за что с ними произошло такое.

Почти сутки с момента, как пропал его любимый и единственный сын, не было вестей, никто не просил выкупа. Они не могли понять кому это нужно, и где искать малыша. В последнее время никто из сотрудников полиции не мог вспомнить никаких похожих преступлений – детей не похищали. И в этот момент Ник, отойдя от Марты, присевшей на край дивана снова всмотрелся в фото. Только сейчас он заметил, что в дальнем правом углу фургона виднеется часть женской сандалии или босоножки. Ему показалось это странным. Он уже хотел позвонить Шергину, пошел искать свой мобильник. Но за мгновенье до этого раздался звонок в дверь.

Марта бегом открыла. На пороге стоял Шергин. Ник краем глаза глянул на часы на стене в зале – половина седьмого утра. Стас, похоже, тоже еще не спал, но выглядел как подобает начальнику полиции. Строгое черное пальто, выбритое лицо, наглаженная светло-синяя рубаха. И никаких мешков под глазами.

– Привет, Ник, – сказал Шергин, перешагивая порог их дома. Ник отступил, тогда Стас разглядел, что на нем накинут шелковый халат, под которым кроме плавок ничего больше не было. В правой руке он увидел потухший окурок, истлевший до самого фильтра. Стас забрал его из рук Ника и выкинул на улицу.

Марта отошла и присела на диван. Она с надеждой смотрела в глаза Шергина, но надежда быстро угасла, как только она увидела в них, что ничего не изменилось, и никто еще не нашел их малыша.

– Здравствуй, Марта! – кивнул он. Затем Шергин разулся, повесил свое пальто на вешалку и прошел в кухню. Ник шел за ним.

Стас нашел кофемашину и, подставив туда чистую чашку, нажал на эспрессо.

– Какие новости, Стас? – спросил Ник.

Стас молчал.