Похищение Пуха

– С четырёх этажей соседи! Квартира в центре Москвы! Как она мимо консьержки прорвалась?! Воображаю, что все подумали! – простонал Лепот.

– В миру живём, у всех на глазах! Люди тоже право имеют узнать, какой ты! – с укором произнесла Марьянушка.

– У Романа в квартире мы поговорили немного резко. Я хотела добиться правды, а он врал и юлил. Я этого не переношу, – сказала Лиза.

– «Немного резко», – с кислой усмешкой повторил писатель. – Разнесла мне всю квартиру! Я убирался потом три дня!

– У его компьютера я случайно увидела черновик письма к американцу. Он вывел его на принтере… – перебила его Лиза. – Роман не так уж блестяще знает английский и переводил с черновика. И там же, в письме, были фотографии ослика, Пуха и Ру! Те фотографии, что я сама ему пересылала! И тут же я нашла электронный билет в Крым! Он собирался лететь туда, и я уж догадалась зачем!

Дядя Ромашечка заёрзал спиной по сосне, с тревогой поглядывала на ногти Лизы, скребущие воздух в опасной близости от его красивого носа.

– Я ранен… Я истекаю кровью… – жалобно напомнил Лепот.

Лиза убрала руки за спину и отодвинулась. Она и сама, кажется, побаивалась своих активных ручек.

– Красную машину я взяла у своего знакомого, пока он летал в Питер. Во всей этой суете забыла его предупредить. Его жена решила, что машина угнана, и заявила об угоне. Но я объяснила, в чём дело, и мы всё уладили. Так что машину больше не ищут.

– И здесь, в Крыму, Лепот начинает нас использовать. Мы везём его в Соколиное. Ночью, когда мы спим в палатках, Лепот специально ложится у костра. На рассвете, притворяясь, что идёт за дровами, прокрадывается в посёлок и похищает у Марьянушки ослика, – сказал Петя.

– Да-да! – воскликнула Вика. – Помните, у него царапина была на руке! Он сказал, что она от колючей проволоки, которую кто-то протянул в лесу, но она была от стекла или от гвоздя какого-нибудь, когда он залезал через окно в дом к Марьянушке!

– Точно, – признал Петя. – Подозреваю, что всё это время ослик Иа спокойно лежал в чемодане у Лепота. Но он сделал ошибку, когда оставил чемодан в нашем автобусе у проходной обсерватории. Лиза ночью обыскала автобус и вытащила ослика из его чемодана! Так он оказался у неё.

– И как же мы накажем Лепота? В полицию будем звонить? – спросила Катя.

Папа Гаврилов задумчиво покосился на коллегу-писателя.

– Хм… Ну не знаю… Кто за то, чтобы звонить в полицию? – поинтересовался он.

Поднялась только одна рука. Марьянушкина. Увидев, что рука всего одна, старушка смутилась и притворилась, что подняла руку, просто чтобы помахать ей в воздухе.

– Зачем в полицию? Можно и без полиции! Своими силами! – кузнец Антон посмотрел на свою огромную ручищу.

– Я связан! Я не могу защищаться! – жалобно крикнул Лепот.

– Так я тебя развяжу. Где там твоя булава? – с готовностью предложил кузнец и, развязав писателя, поставил его на ноги. Лепот торопливо вспомнил, что он ранен.

– Пока нет, но скоро будешь! – пообещал кузнец.

Однако ему и пальцем не удалось никого коснуться. Племянница Марьянушки встала между кузнецом и писателем.

– А ну назад! Не трогайте Ромочку! – приказала она кузнецу.

– А что же тогда делать?

– Отдайте его мне! – сказала Лиза, покраснев подбородком.

– Вы же его ненавидите! Вы оскорблённая женщина! – не поверил Антон.

Лиза отвернулась. Теперь алые пятна вспыхнули и на щеках.

– Оскорблённая… да… – вздохнула она. – Но… не ненавижу… нет… я его люблю!

– Аферист он! Сбежит он от тебя! – горячо крикнула Марьянушка, и кузнец, вполне солидарный с ней, попытался сгрести Лепота за шиворот. Но опять между ними возникла Лиза и, защищая Ромашечку, упёрлась кузнецу рукой в грудь.

– Не сбегу! – поспешно пообещал писатель, тревожно косясь на Антона, которому не дали с ним расправиться.

– Не сбежит! Паспорт я у него отберу, а жить мы будем на полигоне. Там домики есть для офицеров, у меня там тоже свой домик, природа, озеро… Кормить я тебя, Ромочка, буду вкусно! Ну а стрельбы у нас только с утра! Во второй половине дня тихо. На поле кузнечики, бабочки. Бражники к ивам прилетают. Мы будем гулять…

– Так согласен? Ну или в тюрьму! – вполголоса сказал кузнец.

– Нет, не надо! Лучше кузнечики и полигон! – поспешно откликнулся Лепот.

– Не верь ему! Я их знаю! От меня двое сбежали! Один сказал, что за хлебом пошёл! До сих пор где-то ходит! – потрясая кулачками, снова крикнула Марьянушка.

Лиза улыбнулась. Улыбка у неё была мягкая.

– С полигона трудно сбежать. Там системы слежения, двойное ограждение, минное поле, а на КП контрактники. Когда командир в отъезде, увольнительные я подписываю. И все в части это знают! – ласково сказала Лиза и, как кошка, потёрлась щекой о плечо Лепота. – Я так много хочу о тебе узнать, Ромочка! Ты котлетки на пару любишь? А это правда, что написано в твоей последней книге на странице сто тридцать четыре, вторая строчка снизу, что нет счастья больше, чтобы всегда – и днём, и ночью – видеть перед собой любящую женщину, не расставаясь с ней ни на секунду? И ты напишешь великий роман о великой любви, я обещаю!