Похищение столицы

Катя пошла с ней вниз. Автандил с мокрой повязкой на лбу лежал на диване. На спинке кресла валялся его жакет. В кармане блеснула золоченая полоска коробочки, в которой хранились иголочки с паралитическим веществом. Подсаживаясь к полковнику и склоняясь над ним, Катерина как бы ненароком сунула пальчики в карман и захватила коробочку. Перебросила ее в карман своего жакета. И обхватила голову полковника своими теплыми мягкими руками. Автандил любил эти прикосновения, слышал, как от них по всему телу растекался живительный ток.

— Болит. Опять болит!..

Лицо было багровым, глаза налились кровью.

— Надо измерить давление, — предложила Катя.

— Да, да. Вон там в шкафу — прибор. Японский, электронный.

Екатерина ловко настроила на руку повязку, накачала воздух. Цифры показали: 260 на 130.

— Нужно вызывать врача. Давление очень высокое.

— Не надо врача! Позови девочку, она может делать укол. Пусть принесет ампулу папаверин с дибазолом. — И сам закричал: — Зура!..

Девочка принесла железный ящик со шприцами, стала налаживать укол. И пока она выбирала из пахнущей спиртом ваты нужную иглу, засасывала из ампулы лекарство, Катя достала коробочку и в момент, когда Зура делала укол в ягодицу, ткнула и золоченую иголочку. Через минуту Автандил потерял сознание. Зура растерялась, забегала по кабинету, а потом кинулась к двери, стала звать на помощь:

— Нукзар! Нукзар!..

Катя подошла к телефону, хотела позвонить, но в комнату, как очумелый, вбежал кавказец лет тридцати, кинулся к полковнику.

— Что с ним?

Зура показывала шприц с иглой:

— Я делала укол. Он просил, и я делала.

— Что за укол?

Кавказец схватил ампулу, там значилось: папаверин с дибазолом.

— А другое лекарство — ты вводила?

— Нет, ничего не вводила. Только это. Но я и вчера, и раньше — почти каждый день делаю укол.

— Надо везти в больницу, пока не поздно, — предложила Катя.

Кавказец повернулся к ней:

— Вы майор Катя?

— Да, я его заместитель. Надо срочно везти в больницу.

— Больница далеко, в Александрове. У меня есть права, но — грузинские. Вы можете вести машину?

— Конечно. Но я не могу оставить здесь того человека, который на втором этаже. Я за него отвечаю, он должен всегда быть со мной рядом.

Нукзар растерялся, он тоже боялся отпустить от себя Олега. Грузин хотя и не знал всего существа задуманной его шефом операции, но понимал, что Каратаев его пленник, и, как поступить в сложившейся обстановке, кавказец не знал.

Катерина, видя его замешательство, решительно заявила:

— Где машина? Зовите американца, несите полковника в машину.

— Хорошо, но я поеду с вами.

Через десять минут они выезжали за ворота усадьбы.

Вдалеке Катя видела мелькание машин. Поняла: дача Автандила находится в пяти–шести километрах от дороги из Москвы в Александров, но на каком километре этой дороги — не знала. Олег сидел в углу заднего сиденья за спиной Катерины. «Молодец! — оценила его тактику Катерина, — не хочет смущать кавказца, сидит так, что тот его все время видит». Автандил мешком валялся в правом углу заднего салона. Кавказец нервничал; он то смотрел по сторонам, то оглядывался назад, словно не знал еще, правильно ли он поступает. Но если уж говорить правду, Катя и сохраняла спокойствие, но тоже не знала, куда ей везти Автандила. Обратилась к кавказцу:

— У вас есть сотовый телефон? Дайте его мне.

Позвонила Мухе:

— Господин генерал! Полковнику Маманашвили плохо, он потерял сознание. Я везу его на машине в больницу.

— В какую больницу? Где вы находитесь?

Катя — к кавказцу:

— Сколько километров отсюда до Александрова?..

Кавказец бледный, как лист бумаги, что–то пролепетал невнятное. И хрипло выкрикнул:

— Остановите машину!..

Это был миг, когда и Олег и Катя поняли: кавказец с ними не поедет. Он выхватит пистолет и начнет в них палить. И это был миг, который решил все: Катя затормозила машину, а Каратаев левой рукой обхватил горло кавказца, а правой выхватил у него из кармана пистолет, за которым тот уже потянулся. Олег душил горца, а Катя спокойно достала коробочку Автандила и в плечо захрипевшего кавказца глубоко погрузила иголочку. Он вздрогнул, захрипел еще сильнее и обмяк. Каратаев испугался, отпустил свою жертву, но в затылок ему наставил пистолет. С минуту они подождали; кавказец, откинув назад голову, уперся плечом в дверцу автомобиля, а Катя сказала:

— Мы свободны! Поедем.

А в телефоне тревожно бился голос генерала Мухи:

— Катя! Катерина! Где вы? Я направлю вам навстречу наряд милиции. Говорите же!

И Катя спокойно ответила:

— Мы будем в писательском поселке, на даче у Петра Трофимовича. Это дедушка Артура. Позвоните Артуру или подполковнику Тихому. Они знают. Но прошу вас: не говорите ничего Старроку.

— Я сам хотел попросить вас об этом. Выезжаю.

Катя тронула, и они поехали. На этот раз она ехала тихо.