Похищенная

А еще у той, что повыше, на грудь спускалась толстая золотая цепь сложного плетения с кулоном в виде крупного бриллианта. Когда она развернулась, свет заиграл в гранях кристалла миллионом ослепительных искр. Он был таким ярким, что Инга на секунду зажмурилась. Но тут же заставила себя вскинуть голову и расправить плечи.

— Высокочтимые амани, — откуда-то из-за колонны выступил канцлер, — позвольте представить вам ливарри Алларда Сорн Дайлера. Это та девушка, о которой я говорил. Инга, — он сделал приглашающий жест, — подойди. Это амани Тарисса Сорн Дайлер. А это принцесса Миам, дочь почившего императора и сестра погибшего принца.

В голосе Лоранда не прозвучало ни малейшего сожаления о погибшем, только констатация факта. Инга невольно хмыкнула: ну да, амонам же неведомы чувства. И сожаление тоже.

Женщина с бриллиантом шевельнулась. Она отступила назад и с невозмутимым достоинством опустилась в мягкое кресло, приготовленное для нее.

Вторая гостья осталась стоять, пристально разглядывая Ингу. И той показалось, что незнакомка испытывает легкое любопытство, в то время как от старшей амани исходили волны холода и предубеждения.

Помня о наставлениях Лоранда, Инга двинулась в сторону женщин.

Кровь запульсировала в ее висках, отбиваясь в такт сердцу. И девушка едва не запнулась от волнения, когда за ее спиной захлопнулись двери.

Неужели эта высокая — мать Алларда?

А вторая, значит, невеста. Та самая, императорских кровей…

Инга остановилась в трех шагах от кресла. По тарианскому обычаю, теперь ей следовало встать на колени и приложиться лбом к протянутой руке амани. Но старшая из женщин продолжала сидеть, не шевелясь, и лишь холодно-изучающе смотрела на девушку. Кажется, она совершенно не собиралась ей помогать.

Повисло напряженное молчание.

Оно грозило уже затянуться, когда старшая амани неожиданно произнесла:

— Значит, землянка.

Инга вздрогнула от звука ее голоса: колючего и сухого, будто осколки льда.

— Да, я с Земли, — ответила она как можно тверже. — Это имеет значение?

Но та открыто проигнорировала ее.

— Наш император был одним из тех, кто поддержал запрет на вывоз землян, — повернувшись к канцлеру, заговорила амани. — Вы знаете, как я отношусь к вам, Лоранд, но такое попрание законов вызовет межгалактический скандал.

— Законы меняются. Императоры тоже.

Инге показалось, что в тоне канцлера мелькнула тень насмешки.

Тарисса Сорн Дайлер еще сильнее выпрямила спину, хотя, казалось, сильнее уже некуда. Ее высокомерный тон ударил, подобно хлысту:

— Вы играете в опасные игры, Лоранд. Смотрите, как бы ваши интриги не обернулись против вас самого. Сегодня власть в ваших руках, но что будет завтра?

— О, мне приятна ваша забота, Тарисса. Но поверьте, я в ней не нуждаюсь. Инга, — он обернулся к застывшей девушке и кивнул.

Та сделала еще один шажок к креслу. Но все ее существо воспротивилось тому, что должно было произойти. Инга не хотела вставать на колени. Не хотела кланяться этой холодной, бездушной женщине. Что-то внутри нее протестовало против этого ритуала, который казался ей варварским.

Но если она хочет отвоевать место рядом с Аллардом, ей придется пройти через это.

Медленно опустившись на колени, девушка потянулась к руке Тариссы.

Старшая амани не дала себя даже коснуться. Она резко поднялась, едва не оттолкнув девушку, и та осталась стоять на коленях, чувствуя, как внутри разгорается пламя унижения и стыда.

— Если эта землянка ливарри моего сына, отправьте ее в шанаас, — прозвучал надменный голос Тариссы. — Зачем она здесь? Пусть обживается и ожидает, пока Аллард поправится и изволит ее посетить. А мы оповестим все Дома о бракосочетании моего сына и принцессы Миам. Весь Тариан уже триста лет ждет этой свадьбы.

Взметнув подолом, она направилась к выходу. Высокая, с расправленными плечами и гордо вздернутым подбородком. А за ней вился почти ощутимый шлейф нечеловеческого высокомерия.

Молодая принцесса поспешила за ней.

Инга несколько секунд стояла, беспомощно свесив руки. Ей казалось, что перед ней разверзлась бездонная яма, в которую она падает, падает и никак не может упасть. Что мир вокруг перевернулся. Ее губы дрожали от желания крикнуть что-то колкое. Что-то такое, чтобы эта надменная амани споткнулась, запутавшись в своем подоле.

Эта женщина сознательно унизила ее. Показала, что она для нее никто, просто тело, которое однажды выносит ее внуков. Живой инкубатор.

— Что ж, — подошедший канцлер положил ладонь на ее макушку и по-отечески потрепал. — Я надеялся на другой результат.

Стиснув зубы, Инга скинула его руку и поднялась.

— Вы не с того начали, — сухо бросила она. А потом громко произнесла, отчеканивая каждое слово: — Извините, амани Тарисса. Вас ввели в заблуждение. Я не ливарри. Я арайя Алларда Сорн Дайлера. И я ношу его ребенка.

Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.

Обе амани буквально окаменели в двух шагах от уже раскрытых дверей. Инга увидела, как напряженно дернулись плечи младшей. Видимо, у принцессы выдержки было поменьше, чем у ее будущей свекрови.