Похищенная

Его рот терзал ее губы, то нежно посасывая, то прикусывая до боли. Пальцы играли с плотью, доводя до безумия. То проникали внутрь в слаженном ритме, то ласкали снаружи, касаясь самых чувствительных точек. Инга стонала и извивалась, чувствуя, как все тело пронзают разряды странной энергии. От них кружилась голова и хотелось вдохнуть поглубже, но Аллард, навалившись всем телом, не давал ей отстраниться, делая каждую новую пытку более чувственной, более острой.

В какой-то момент это стало невыносимым: в темноте, в неизвестности и почти в невесомости. Страх смешался с желанием, усиливая его. Но в тот момент Инга поняла, что согласна на все. Что безумно хочет этого мужчину. Едва ли не больше, чем он ее.

Она услышала тихий звук, с которым расстегнулись застежки на его форме. А потом почувствовала, как падает в пустоту. Стена за ее спиной на секунду исчезла, но лишь для того, чтобы возникнуть вновь — мягкой и упругой поверхностью спального кокона.

Вскрикнув от неожиданности, Инга вцепилась в обнаженные плечи Алларда. Его кожа оказалась гладкой, горячей, и под ней перекатывались мощные мышцы.

— Пожалуйста, — он услышал ее лихорадочный шепот. — Я хочу видеть тебя…

— Нет. Еще рано.

Аллард устроился между раскинутых бедер девушки и приподнялся на руках, окидывая ее голодным взглядом. Она была идеальная — его ливарри, женщина, которую выбрало для него само Мироздание. И не осталось ни малейшего сожаления о том, что он собирался сделать. Но сейчас она еще не готова увидеть его. Ее человеческий мозг просто не выдержит.

Желая немного продлить этот миг, он наклонился и провел языком по ее груди, пробуя кожу на вкус. Кончиком языка смочил один сосок и легонько подул на него.

Из горла девушки вырвался прерывистый вздох.

— Почему? Почему мне нельзя видеть тебя? — захныкала она, ерзая под ним.

— Скоро узнаешь, — пробормотал он, сдавливая ее груди в руках и поочередно накрывая губами то одну, то другую вершинку.

Его возбужденный член скользнул вдоль ее промежности, размазывая влагу. Желание почувствовать его внутри стало настолько неистовым, что Инга невольно подалась тазом вперед, чувствуя, как крупная головка упирается в узкий вход. Даже не видя, она поняла, что он очень большой. Больше, чем у любого земного мужчины.

На секунду мелькнула мысль: а выдержит ли она?

Но девушка отбросила ее, как нечто ненужное. А в следующий момент все мысли сами вылетели из головы.

Аллард не торопился. Он словно задался целью свести ее с ума этой чувственной пыткой. Подхватив девушку под ягодицы, он медленно, очень медленно начал проникать в нее, раздвигая упругие стенки входа. Но это было только начало.

Инга вдруг осознала, что разряды, которые все это время пронзали ее — существуют на самом деле. Она видела их ослепительными искрами белого цвета, которые беспрерывно вспыхивали в окружающей тьме. Словно энергия, происхождение которой ей было неведомо, уже окутала ее тело снаружи, а теперь пыталась проникнуть в нее изнутри и заполнить каждую клеточку. И источником этой энергии был тарианец. Это внутри него полыхал настоящий огонь. И чем глубже его член входил в ее тело, тем неистовее становилось это безумное пламя.

Оно казалось таким реальным, что Инга запаниковала. Уперлась руками в грудь тарианца и попыталась толкнуть. Но не вышло, он был слишком тяжелым. А потом вместе с обжигающим пламенем пришла острая боль.

— Аллард… прошу тебя… Нет! — она сдавленно вскрикнула, когда он одним толчком вошел в нее до упора.

И белое пламя вошло вместе с ним, испепеляя ее изнутри.

Глава 20

Инга пронзительно закричала. Ее тело выгнулось дугой, глаза закатились, когда энергия тарианца вошла в нее. Боль — резкая, отрезвляющая — накрыла, будто лавина, прошлась по нервам, выкручивая мышцы и сухожилия, ослепила сознание яркой вспышкой. И отхлынула, оставив девушку задыхаться под мужчиной, который входил в нее мощными, размеренными ударами.

Аллард знал, что так будет. И не в его силах было предотвратить неизбежную боль. Но было уже поздно что-то менять, наоборот, теперь, когда она стала его, он должен был довести слияние до конца.

Она тихо скулила под ним, жалобно вскрикивая при каждом толчке, пока он безжалостно вбивался в неё, то почти полностью выходя, то проникая на всю длину, до упора. Но постепенно боль начала утихать. На смену ей пришло новое ощущение — более мощное, более чувственное. Оно зародилось в глубине ее естества, там, где при каждом толчке член тарианца задевал особую точку, от которой все тело вздрагивало в истоме. Эта истома росла, точно снежный ком, становилась острее, насыщеннее, и в какой-то момент взорвалась, накрыв ее с головой.

Содрогнувшись всем телом, Инга застонала протяжно и глухо. Инстинктивно обхватила тарианца руками и ногами, прижимая к себе, когда он с последним ударом вошел в нее до конца. И почувствовала, как его горячее семя наполняет ее изнутри. Еще секунда — и Аллард тяжело рухнул сверху, задыхаясь и что-то шепча.

Она разобрала только одно:

— Арайя… аль мейн арайя…