Похищенная, или Красавица для Чудовища

– Обожаю танцы! – воскликнула Беланже жизнерадостно и прикрыла на миг глаза, обращаясь к магии своей земли.

Не ожидая подвоха, Патрисия поднесла к губам бокал с пуншем, но отпить не успела: рука неожиданно дрогнула, и на светлый корсаж плеснуло кроваво-красным напитком.

Приглушенно вскрикнув, мисс Форстер отступила на шаг.

– Ох, дорогая, ну что же вы так неосторожны? – Мишель сделала вид, что расстроилась. – Нужно скорей замыть это ужасное пятно, пока оно не стало еще больше!

– Извините меня, – гневно сверкнув глазами в сторону Беланже, пробормотала Патрисия и, провожаемая взглядами гостей, поспешила в ванную на второй этаж.

– Ты – маленькое чудовище, – заметил Кейран, когда они остались одни.

– Уж точно не чудовищнее вас, мистер Донеган. Будешь с ней танцевать? – требовательно спросила Мишель.

В мыслях она уже представляла их кружащими по залу, видела почти наяву, как он нежно ее касается, мягко обнимая за талию, и от этой совершенно отвратительной, по мнению Мишель, картины перед глазами все расплывалось и прыгало.

Не иначе как от праведного возмущения.

– Буду. И с ней, и с другими красотками. Их здесь сегодня собралось много. – Плотоядно ухмыльнувшись, Донеган обвел внимательным взглядом холл. – Или ты намерилась помешать и этому? Как поступишь, детка? Утопишь всех в пунше?

– Что за глупости! – возмутилась Мишель, снова краснея.

– Ревнуешь? – Позабыв об осторожности, о том, что они у всех на виду, Кейран взял Мишель за руку и притянул к себе. Всего на шаг, но и этого оказалось достаточно, чтобы снова ощутить ее сводящий с ума аромат, услышать участившееся дыхание, почувствовать биение жилки за запястье, когда он легонько сжал его.

– Даже не думала! – Щеки у Мишель пылали от неожиданного прикосновения и насмешки, сквозившей в словах Кейрана.

– Бесишься. – Пальцы сжались сильнее. – Чуть бедняжку Патрисию с лестницы не спустила.

– С чего бы мне беситься и ревновать? – Мишель дернула рукой, нервно завела ее за спину. – Я ведь уже почти замужняя леди, и мне есть с кем танцевать. И первый, и все последующие танцы. – Она мечтательно прикрыла глаза. – Вальс в его объятиях…

Она и сама не понимала, зачем пытается задеть Кейрана побольнее. Может, чтобы тоже почувствовал. Все то, что испытывала она. Весь тот ураган чувств, что обрушивался на нее всякий раз, стоило только о нем подумать. А уж при виде него она и вовсе, кажется, теряла рассудок.

А с ним и сердце куда-то пропадало, потому что сейчас Мишель его не ощущала. Когда Донеган придвинулся к ней почти вплотную и прошептал во взволнованно приоткрытые губы:

– Не играй со мной, ангел. Мне уже и так при жизни можно ставить памятник. За терпение. Но не забывай, что я по природе хищник, который подчиняется инстинктам. Продолжишь дразнить, и это усложнит жизнь нам обоим.

Еще немного, и она позабыла бы о том, где находится и что их окружают десятки приглашенных мистера Рутледжа. А предупреждения Донегана не услышала вовсе, одурманенная жадным взглядом, которым он скользил по ее лицу, по ее губам.

Появление Галена подействовало отрезвляюще.

– Все в порядке?

– Более чем, – облокотившись на натертые до блеска перила, невозмутимо кивнул Кейран. – Я как раз спрашивал у мисс Беланже, понравился ли ей наш подарок. Адан приехал с вами?

– Увязался, – процедила Мишель, раздосадованная появлением жениха, и пожаловалась: – Ваш голем ходит за мной по пятам! Даже в доме от него нет спасения!

– И пусть продолжает в том же духе, – удовлетворенно отозвался Гален. – Пока не найдем того, кто в тебя стрелял.

– Думаете, это тот же человек, что пытался избавиться от Флоранс?

Братья переглянулись.

– Кто-то очень хочет помешать этому браку, – заметил Кейран.

– Главное, чтобы ты ему не мешал, – мрачно проговорил Гален и предложил невесте руку. – Пойдем, Мишель. Пусть помолвка еще не состоялась, но многим уже не терпится нас поздравить.

Ей ничего не оставалось, как ухватиться за руку будущего мужа и, поймав темный взгляд Кейрана, заставить себя от него отвернуться.

Глава 4

Кладбище Сент-Луи, или город мертвых, как с благоговейным трепетом называли его рабы, располагалось неподалеку от Дальвинского квартала. Но если на его улицах даже в самый глухой час жизнь била ключом, вдоль тротуаров горели фонари, а в салунах продолжалось веселье, то на подходах к Сент-Луи тьма густела, у самого кладбища становясь непроницаемой. Она словно вбирала в себя не только свет, но и звуки, стирала малейшие признаки жизни. Не были слышны ни шелест листвы, ни клекот ночных птиц, и даже собственные шаги казались ему неразличимыми.

Толкнув калитку, надрывно скрипнувшую от удара ладони, мужчина ступил в город мертвых и по широкой аллее, обсаженной не деревьями – обнесенной склепами, зашагал навстречу неясным отблескам света.

Королева была здесь, и она его ждала.