Похищенная, или Красавица для Чудовища

Окажись на месте Мишель Флоранс, и Серафи, заламывая руки, уже молила бы о прощении, рыдала и ругала свой длинный язык, который старшая Беланже наверняка грозилась бы отрезать. Ну а что касается средней… Да что она может сделать? Шарфиком разве что шлепнуть. Совсем легонечко, так что она, Серафи, этого даже не почувствует.

– Думаете, у меня нет глаз да ушей? – расхрабрившись, пошла в наступление девушка. – Слышу, как ночами носом хлюпаете в подушку. А как на балу на него смотрели, как смотрели! Особо когда он вытанцовывал с мисс Форстер. Чуть глазами их обоих не съели.

– Ну все! – Разозлившись еще больше, Мишель схватила шаль, перекинутую через спинку кресла, и, как и предсказывала Серафи, замахнулась этой импровизированной розгой. – Сейчас ты у меня получишь!

Приглушенно ойкнув (не от испуга, а скорее по привычке), рабыня выскочила в коридор, прежде чем Мишель успела ее шлепнуть, и побежала к лестнице.

– Не смей от меня убегать! – бросилась за ней Мишель. – Серафи!!! Еще раз ляпнешь такое, и прикажу выпороть! Нет!.. Я сама тебя, своими руками дуру такую выпорю!!!

– Что происходит?

Опомнилась Мишель только на первом этаже, когда вбежала в столовую. Юркнув за спину Аделис, Серафи покаянно опустила голову.

Мишель обвела рассеянным взглядом стол, за которым восседали мать с отцом да недоуменно хлопающая глазами Элиз. Она раздраженно подула на прядь, упавшую на лоб, и сказала первое, что пришло в голову:

– Серафи опять пыталась как попало мне волосы уложить. Совсем лентяйка от рук отбилась!

– Что ты такое говоришь? – удивилась Аделис, с недоверием глядя на дочь. – Серафи всегда старательно укладывает твои волосы. В чем дело, Мишель?

– Хочешь поменять служанку? – вновь раскрывая газету, от чтения которой его отвлекло появление рабыни и дочери, миролюбиво предложил Вальбер.

– Нет, – буркнула Мишель, постепенно успокаиваясь: расставаться с Серафи она не собиралась. Тем более что та, не желая лишний раз мозолить хозяйке глаза, пока Мишель окончательно не придет в себя, поспешила покинуть столовую. – Все в порядке.

Она замерла на стуле, прямая и мрачная, пока пожилая рабыня накладывала ей в тарелку оладьи.

– Ну хватит! – снова раздражаясь, остановила она служанку. – Хочешь, чтобы я завтра в платье не влезла?!

Женщина поставила блюдо с оладьями на стол, после чего низко поклонилась, так что ее высокий тиньон едва не нырнул в соусник, и бесшумно отступила.

– Так все из-за помолвки? – понимающе улыбнулась Аделис. – Волнуешься?

– Немного, – не стала разубеждать ее Мишель.

Постаралась сосредоточиться на завтраке, щедро полив оладьи сиропом, хоть каждый кусочек застревал в горле от мыслей о скорой помолвке.

Уже завтра… А сегодня последняя примерка платья.

Завтра она станет его невестой перед всем графством, а для Кейрана – еще более недосягаемой.

– А почему Донеганы никогда не приглашают нас к себе в гости? – неожиданно спросила Элиз, вырывая Мишель из мира мрачных раздумий.

– Они живут очень обособленно, милая, и, очевидно, не любят, когда к ним наведываются посторонние, – не отрываясь от чтения газеты, предположил глава семейства.

– Но мы ведь не посторонние, – возразила девочка.

– И тем не менее мы не можем напрашиваться к ним в гости. Это невежливо, – мягко объяснила дочери Аделис.

– А я хочу увидеть Блэкстоун! – капризно заявила Элиз, пряча на груди сжатые в кулаки руки.

– Скоро увидишь, – обнадежила ее мать. – Мистер Сагерт настаивает, чтобы свадьбу играли у них в поместье.

Мишель поежилась, представив себя возвращающейся обратно в Блэкстоун. Да еще и в качестве нареченной Галена Донегана.

– Лучше бы у нас отмечали. – Вальбер отложил газету и продолжил, отвечая на невысказанный вопрос средней дочери: – О доме на болотах в свое время ходило столько слухов. Дурных в основном, и до сих пор остается неясным, что в них правда, а что вымысел.

– О чем это ты? – Мишель нахмурилась.

– Помню, дед рассказывал, что человек, построивший Блэкстоун, был тем еще чудовищем. Как же его звали…

– Даген Донеган, – подсказала она, а спохватившись, поспешила объяснить свою осведомленность: – Гален как-то вскользь упоминал о нем.

Вальбер кивнул.

– Да, он самый. Поговаривали, что он якшался с прабабкой этой ведьмы Мари Лафо и вступил в сговор с лоа, чтобы переплюнуть в достатке всех своих соседей.

– Недаром же его потомков называют королями хлопка, – подхватила Аделис, ставя чашку на светлое в синий горошек блюдце. – Богаче Донеганов на Юге нет рабовладельцев.

– Получается, Мишель станет королевой? – переполняемая гордостью за сестру, задрала подбородок Элиз.

– Получается, что так, Лиззи, – улыбнулась дочери Аделис, но взгляд ее при этом оставался грустным. – Самая богатая и красивая… Надеюсь, что и самая счастливая.

Насчет последнего Мишель терзали сомнения.

– Ну, вот и готово, – с довольным видом заключила портниха, оглядывая клиентку, замершую перед высоким напольным зеркалом. – Я пришлю его вам завтра утром, а сегодня еще хорошенько отутюжу.