Похищенная, или Красавица для Чудовища

С одной стороны, не хотелось оставлять любимого ни на день, ни даже на час. С другой – девушка понимала, что лучше бы ей сесть на ближайший поезд до Доргрина, а когда вопрос со старшей сестрой разрешится, она со спокойной душой вернется домой.

– Мне нужно поговорить с ним. Непременно нужно поговорить и все объяснить! Гален и сам должен понимать, как сильно я рискую, оставаясь здесь.

Переполняемая решимостью, она отправилась на завтрак. Правда, при виде любимого почувствовала, что эта решимость куда-то исчезает. Разве хватит ей сил расстаться с ним? Подобно золотой рыбке, сама того не замечая, Мишель снова попалась на крючок его чар.

Она невольно залюбовалась своим избранником. Горделивой осанкой, резким изломом бровей, придававшим его лицу выражение опасной, будоражащей хищности. Губами, которые вчера почти касались ее губ…

Мишель тряхнула головой, прогоняя наваждение. Тяжелая копна темных волос, уложенных под белую сетку, шевельнулась в такт ее движению.

– Присаживайтесь, Мишель, – с напускной вежливостью сказала Катрина, обращаясь к неуверенно застывшей на пороге девушке.

Насилу оторвав взгляд от своего идола, которого, кажется, уже готова была боготворить, гостья заняла место рядом с угрюмой Аэлин.

Сегодня за завтраком им прислуживала та самая служанка, что вчера пыталась поговорить с Мишель. Утром она даже не вспомнила о ней. Куда больше ее теперь пугал не бессвязный лепет какой-то там рабыни, а то, что кто-нибудь в будущем может усомниться в ее девичьей чести. Да и неизвестный под дверью больше не занимал мысли Мишель. Она предпочла бы каждую ночь просыпаться оттого, что кто-то сопит в дверную щель ее комнаты, но при этом оставаться спокойной за свое доброе имя.

– Как вам спалось? – растягивая губы в фальшивой улыбке, с не менее фальшивым участием поинтересовалась Аэлин.

За что получила убийственный взгляд от брата. Наверное, если бы глаза Галена могли стрелять пулями, как из пистолета, голова кузины уже давно превратилась бы в решето.

– Спасибо, отлично, – вежливо отозвалась Мишель.

От нее не укрылось, как дрогнула рука неуклюжей рабыни, когда та накладывала оладьи в тарелку старшего сына Сагерта Донегана.

Но сфокусироваться на этой мысли Мишель не успела, ее отвлекла Катрина, задав очередной каверзный вопрос, который гостья даже не расслышала. Пришлось переспрашивать и сосредотачивать все свое внимание на девицах, явно вознамерившихся продолжить вчерашний допрос. Словно она, Мишель, была подсудимой, а мисс Донеган и мисс Кунис – дотошными прокурорами.

Гален пытался осадить сестричек, но угомонить их оказалось непросто. К тому же по большей части он не слышал журчание девичьих голосов, поглощенный раздумьями и созерцанием Мишель. Которая была для него слаще политых медом кукурузных оладий. Вместо них наследник Блэкстоуна с удовольствием полакомился бы своей смущенной, заливающейся краской гостьей.

После завтрака, ставшего для Мишель настоящим испытанием, Гален предложил ей прогуляться по окрестностям. Она с готовностью согласилась, так ей не терпелось оказаться подальше от мрачного, пронизанного угнетающей атмосферой особняка. Мишель пока и сама не понимала, почему так рвалась на воздух. Ей бы следовало влюбиться в этот дом, как влюбилась в его хозяина, но Блэкстоун ей решительно не нравился.

«Быть может, когда поженимся, уговорим родителей построить для нас новый дом, – спускаясь вместе с Галеном по ступеням веранды, оплетенной растением с темно-зелеными крупными листами, размышляла Мишель. – Пусть он будет небольшим, но светлым и уютным, как наш Лафлер. Я смогу обставить его по своему вкусу новой изящной мебелью. А вокруг дома посажу жасминовые кусты и персиковые деревья. И цветов побольше…»

Блэкстоуну недоставало красок. Даже полуденное солнце было не в силах оживить его угловатый, с резкими очертаниями фасад и подъездную аллею, которая и в этот столь ясный день утопала в тени из-за почти сплетавшихся друг с другом густых крон деревьев. Две боковые аллеи, полукружиями расходившиеся от дома, обрамлял какой-то неказистый жиденький кустарник. Да изредка на фоне зеленых газонов темнели узоры кованых скамеек.

Конная прогулка Мишель понравилась. Она с удовольствием прокатилась по владениям Донеганов, полюбовалась бескрайними полями и бесчисленными трудившимися на них работниками. Успела помечтать о том, что когда-нибудь бо́льшая часть этих земель достанется ее детям, и на какое-то время тревога отпустила ее сердце, вытесненная предвкушением счастливого будущего.

– Вы ведь помните моего брата Кейрана?

Погруженная в мысли о том, где будет лучше построить дом – уж точно подальше от этих жутких болот и поближе к Лафлеру, – Мишель даже не поняла, как они с обсуждения грядущего барбекю у О’Фарреллов, которое она будет вынуждена пропустить из-за того, что якобы гостит у тети с дядей (а лучше б не якобы!), вдруг переключились на еще одного Донегана.

Встрепенувшись, она ответила:

– Помню, но смутно.