Похищенная, или Красовица для Чудовища

В точно такую же пыль он мечтал превратить Мари Лафо. Разыскать нью-фэйтонскую ведьму как можно скорее и свернуть её длинную шею. С каким удовольствием он бы вонзился в неё клыками, терзал, рвал протравленную чарами плоть. Упивался бы её страданиями.

Уничтожил бы Мари Лафо.

Кейран чувствовал, как его затапливает ненависть к Королеве. Как сознание мутится от злости и гнева. На беспутную девчонку, что так долго с ним играла. Что, если она и его тоже околдовала? Что, если чарами лишила его покоя и сна ради своей забавы!

Капризная избалованная аристократка. Вот какой была Мишель Беланже.

Девушки из его снов не существовало.

Промчавшись по центральной улице города, Донеган резко натянул поводья и, оставив лошадь у дороги, бросился к особняку колдуньи.

«Мишель нужен был Гален», — словно охотничьим ножом, раз за разом сердце пронзала боль. Ради него она не побоялась обратиться к самой опасной колдунье графства. За него же согласилась выйти замуж. Не потому, что пожалела Катрину, Аэлин, рабов. Его, Кейрана, в конце концов.

Всё оказалась намного банальней: ей просто нужен был Гален.

Молодой человек тяжело ударил в дверь. Раз, другой, третий. Он бил в неё кулаком, до крови сдирая кожу на костяшках, и при этом не ощущал боли. Одну лишь глухую ярость.

И зверя, что пробуждался в нём и с каждым часом становился всё сильнее. Требовал крови и новых жертв.

В доме Мари Лафо было так тихо, как может быть только на кладбище, и у Донегана даже возникло ощущение, что он пытается пробраться в склеп, а не в один из самых старинных и некогда роскошных особняков Нью-Фэйтона.

— Тварь! — в сердцах выругался молодой человек, ударяя по двери ногой.

Сбежав по ступеням крыльца, обошёл дом, но и на заднем дворе стояла такая же мертвенная тишина.

— Сука, — процедил, сплюнув.

И Мари Лафо очень повезёт, если это произойдёт до ночи.

Вскочив на лошадь, он повернул в обратную сторону, но не успел проехать и пары кварталов, как его нагнали отец с братом.

— Где Мишель?! — преградив ему дорогу, набросился на него Гален.

— Не бойся за свою невесту, она уже едет домой.

Гален спешился, чуть ли не силой стащил брата с лошади и прорычал, хватая его за ворот:

— Увёз! С помолвки! Какая же ты сволочь!!!

На этот раз Кейран позволил себя ударить. Не стал защищаться и уж тем более не собирался давать сдачи. Тёмные зрачки Галена стремительно сужались, человеческий облик стирался, обнажая личину зверя.

— Ей нужна была моя помощь, — потирая саднящую скулу, проговорил младший Донеган, краем сознания отмечая, что отец даже не попытался вмешаться, и, судя по выражению лица, сейчас и сам был не прочь его ударить.

— Помочь, значит, захотел? — прошипел наследник. — Украв мою невесту! Выставив меня на посмешище перед всеми соседями! Куда ты её увёз и что с ней делал?! — взгляд Донегана полыхнул ненавистью, замешанной на чувстве ревности.

— Мы были у лугару. Мишель больна, — к своему удивлению, спокойно признался Кейран. — Королева тянет из неё силы, и, если ты перестанешь меня трясти, как апельсиновое дерево, мы сможем вместе разыскать эту стерву.

Выражение лица Сагерта резко поменялось. Отстранив старшего сына, он требовательно проговорил:

— Объясни!

— Мишель призналась, что обращалась к колдунье за услугой. По-видимому, то, что сейчас с ней происходит — расплата за помощь.

— В какой помощи она нуждалась?

— Может, сначала найдём эту ведьму? — раздражённо воскликнул Кейран.

— Лафо я сам найду и разберусь. А вы, оба, — Сагерт повысил голос, видя, что сыновья снова бросают друг на друга яростные взгляды, — возвращайтесь в Блэкстоун. Не хватало ещё, чтобы, озверев, растерзали кого-нибудь. А впрочем, — решив, что отправлять сыновей вместе в поместье, не самая удачная идея (никто им не помешает растерзать друг друга), хмуро добавил: — Гален, поедешь со мной. А ты, Кейран, — домой!

В ответ на это требование молодой человек громко хмыкнул, вернулся в седло и сорвался с места, едва не задев старшего брата.

Впрочем, оскорблённые чувства Галена и сам Гален его сейчас заботили мало. Как и отцовский приказ, несмотря на который он не собирался отсиживаться в Блэкстоуне.

Обратная дорога в Лафлёр прошла как в бреду. Мишель помнила, как ей помогли забраться на лошадь. Как двое молодых парней со стянутыми в хвост смоляными волосами, в которых дрожали цветные перья, что-то сказали сагамору и, получив в ответ несколько непонятных слов, тоже запрыгнули в сёдла. Один из них потянул лошадь Мишель за повод, и животное послушно тронулось.

Ехали медленно, но даже от неспешного шага девушку подташнивало. Кружилась голова, и ей всё казалось, что она вот-вот, словно глупая муха, увязнет в паутине мха, которой, чем ближе они оказывались к поместью, тем гуще были обвешаны деревья.

Время от времени лугару перебрасывались короткими фразами, но Мишель понятия не имела, о чём они разговаривают. Да ей это было и неинтересно. Все мысли были о доме и о Кейране, животная ярость в глазах которого так напугала её сегодняшним утром.

В какой-то момент в затуманенное сознание девушки ворвались голоса:

— Это она!

— Скорее! Сюда!