Похищенная, или Красовица для Чудовища

Мишель поджала губы. Она видела, как хищно раздуваются его ноздри, как пальцы сжимаются в кулаки. Это был канун ночи, в которую появление луны влекло за собой страшные метаморфозы. И чем ближе она была, тем сложнее становилось Донегану контролировать свою звериную суть. Мишель это видела, чувствовала и понимала, что сегодняшний день — самый ужасный для такого рода признаний.

— Я не могу, — с трудом выдавила из себя слова, чувствуя, как к горлу подкатывает уже знакомая тошнота. — Не могу признаться.

— Это такая страшная тайна? — усмехнулся Кейран.

Мишель покачала головой.

— Магия? — Теперь уже он хмурился, не сводил с девушки взгляда, с пристальным вниманием вглядываясь в искажённые волнением черты лица.

Слабый кивок и глаза в пол.

— Это точно не лугару, они не запечатывают чарами рот. Но тогда кто? — Только спросив, он уже знал ответ на свой вопрос. — Мари Лафо, — прошептал молодой мужчина и скривился. — Зачем ты к ней обратилась? Чего тебе не хватало в жизни? Как ты могла довериться этой ведьме?! Разве не понимала, что будут последствия?! У тебя было всё: дом, семья, красота, толпы поклонников…

Мишель прижала руки к лицу, силясь подавить испуганный крик и понимая, как близок он к разгадке, а она ничего не может поделать, чтобы заставить его прервать свои размышления. Раньше она мечтала, чтобы Донеганы узнали правду, а теперь готова была отдать всё, лишь бы тайное оставалось тайным.

Лишь бы Кейран не узнал о совершённой опрометчиво постыдной ошибке.

Вот только он всё понял и без её ответов. Усмехнулся и добавил с горечью:

— Вот почему он так внезапно на тебе помешался, вёл себя так странно… У тебя действительно было всё, Мишель. Всё, кроме моего брата.

Мишель стояла, опустив взгляд. Не зная, что сказать, не в силах подобрать слова. Оправдываться? Но её губы по-прежнему запечатаны магией, и все объяснения будут походить на коровье мычание. Заплакать? Мужчин порой так просто разжалобить. Вот только сейчас ей не хотелось притворяться, а слёзы, что стояли в глазах, были совершенно искренними.

— Я ничего к нему не испытываю, — проговорила она еле слышно, заставив себя посмотреть на Кейрана, лицо которого сейчас было серым и как будто окаменевшим.

Ещё секунду назад она собиралась каяться, просить прощения, но последние слова Кейрана подействовали на неё, как удар хлыстом по оголённой спине.

— Сказал тот, в постели которого побывали все нью-фэйтонские шлюхи. И не только! — Мишель понимала, лучше бы ей остановиться прямо сейчас, но вместо этого она с ещё большей яростью продолжила выплёскивать свои эмоции: — Можно подумать, ты, Кейран Донеган, не совершал ошибок! В скольких дуэлях принял участие? Сколько жизней покалечил? И это я не о рабах. Я о бедолагах, пытавшихся защитить честь своих сестёр и дочерей. Бедолагах, с которыми ты стрелялся и которые теперь, благодаря тебе, гниют в могилах. Просто потому, что ты не в силах пропустить ни одной юбки!

— Ну я хотя бы не бегаю по колдуньям и не краду жениха у собственной сестры, — заметил с мрачной усмешкой Донеган.

— Вместо этого ты крадёшь невесту у собственного брата, — прошипела Мишель.

— А ты и рада, великая интриганка.

Почувствовав, как злость отступает, девушка покачала головой:

— Всё, что было с тобой…

— Всё, что было со мной — очередной каприз избалованной девчонки, — резко перебил её Донеган. В голове продолжало шуметь. Он даже не заметил, как схватил девушку за плечи, как впился в них яростно, возможно, причиняя ей боль, и процедил в побелевшее не то от обиды, не то от страха лицо: — Нет нужды напоминать мне, что я чудовище. Я живу с осознанием этого уже долгое время. Но каким бы ни был я монстром, я никогда! Никогда не обманывал тех, кого любил!

Оттолкнув от себя девушку, он вышел из шалаша. Несколько секунд замешательства — попытка осознать, что это: пустые слова или неожиданное признание, и Мишель бросилась следом за мужчиной.

— И что теперь? Вот так просто возьмёшь и сбежишь?!

— Лугару отвезут тебя в Лафлёр, — сказал Донеган, не оборачиваясь. — А дальше… желаю вам с Галеном счастья. Хоть, наверное, мне следовало бы посочувствовать брату. — С этими словами Кейран забрался в седло.

Мальчишка-лугару, удерживавший лошадь, отпустил поводья, и животное, подстёгиваемое плетью и яростным криком хозяина, сорвалось с места.

Мишель сорваться с места не позволила Аяша. Удержала девушку за руку, и та, отчаянно дёрнувшись, сдалась. Осталась стоять, вглядываясь в поглотившую Донегана лесную чащу. Сжимая кулаки и больше не сдерживая слёзы.

Беззвучно плакала, пока не услышала тихий голос пожилой женщины:

— Пойдём, красавица, тебе пора возвращаться. А от него этой ночью лучше держись подальше.

Кейран совершил невозможное — домчался до Нью-Фэйтона всего за пару часов. Молодой человек с яростью хлестал ни в чём не повинное животное и с такой силой сжимал повод, что тот лишь чудом не рассыпался пылью у него в ладони.