Похищенная картина. Убийство у школьной доски. Обожатель мисс Уэст. Рубины приносят несчастье

— Мисс Джорден, вы знаете обвиняемого, Дэвида Джефферсона?

— Да.

— Когда вы с ним познакомились?

— Вы имеете в виду начало нашего знакомства?

— Когда вы впервые с ним встретились, — уточнил Бергер, — и при каких обстоятельствах?

— Мы начали переписываться уже давно, но первый раз я его увидела, когда он приехал в наш город.

— Вы помните точную дату вашей первой встречи?

— О да! Он приехал поездом, а я встречала его на вокзале.

— Какого числа?

— Семнадцатого мая.

— Этого года?

— Да.

— А перед этим вы долго переписывались?

— Да.

— Как завязалась эта переписка?

— Все началось с шутки… розыгрыша.

— Вы не могли бы пояснить?

— Я увлекаюсь фотографией. Однажды мне попалось объявление в иллюстрированном журнале: кто-то предлагал объемные цветные фотографии африканских пейзажей в обмен на снимки с видами юго-западной пустыни. Я заинтересовалась и послала письмо на адрес почтового ящика, номер которого был указан в журнале.

— А дальше?

— Письма сначала должны были прийти в фотожурнал. Оттуда их отсылали человеку, который поместил объявление. Этим человеком был…

— Минутку, — перебил Мейсон. — Я возражаю. Свидетель не может иметь полной уверенности в том, кто именно поместил объявление. Единственный убедительный довод — архив иллюстрированного журнала.

— Мы предъявим суду необходимые доказательства, — миролюбиво сказал Гамильтон Бергер. — Продолжайте, мисс Джорден. Что потом?

— Ну… я стала переписываться с обвиняемым.

— Каков был, в общих чертах, характер этой переписки?

— Я протестую, — заявил Мейсон. — Вопрос вынуждает свидетеля излагать собственные выводы.

— Протест принимается, — кивнул судья Хартли.

— Вы получали письма из Южной Африки? — Гамильтон Бергер явно начинал нервничать.

— Да.

— Как они были подписаны?

— Ну… по-разному…

— Не понимаю, — искренне удивился Гамильтон Бергер. — Я полагал, что…

— Неважно, что полагал господин окружной прокурор, — вмешался Мейсон. — Перейдем к фактам.

— Как были подписаны эти письма? — повторил Гамильтон Бергер.

— Некоторые, а точнее, первые письма, были подписаны фамилией обвиняемого.

— Где сейчас находятся письма?

— Я их уничтожила.

— Будьте любезны, перескажите их содержание, — потребовал Бергер. — Ваша честь, поскольку сами письма уже недоступны, я хотел бы продемонстрировать на основе косвенных доказательств… э-э-э…

— Не возражаю, — кивнул судья Хартли.

— Позвольте мне задать свидетельнице несколько вопросов, — поспешно вмешался Перри Мейсон, — по поводу содержания писем и о том, как они были уничтожены. После чего я решу, следует ли защите заявить протест.

— Сперва заявите протест, а потом можете задавать вопросы, — ответил судья Хартли.

— Ваша честь, я заявляю протест, поскольку необходимость использования косвенных доказательств не была убедительно обоснована. К тому же выяснилось, что некоторые письма даже не были подписаны фамилией обвиняемого. В связи с вышеизложенным я хотел бы задать свидетелю несколько вопросов.

— Слушаем вас, — усмехнулся Гамильтон Бергер.

Мейсон повернулся к свидетельнице.

— Вы говорили, что эти письма были подписаны по-разному. Что вы имели в виду?

— Н-ну… — замялась Мэй Джорден.

— Не стесняйтесь, — подбодрил ее Мейсон.

— Некоторые подписи носили… ну… довольно шутливый характер.

— Например?

— «Длинноногий Паук», — прошептала она.

Зал разразился громовым хохотом. Судья Хартли грозно сдвинул брови. Смех тут же прекратился.

— А еще?

— Много разных подписей… Мы обменивались фотографиями… Посылали друг другу трюковые снимки.

— Уточните, что вы называете «трюковым снимком», — потребовал Мейсон.

— Я страстная любительница фотографии. Обвиняемый тоже… и вначале наша переписка носила деловой характер. Но постепенно она становилась все более интимной. Я… он попросил прислать мою фотографию, а я… шутки ради… я…

— Продолжайте, — поторопил ее Мейсон. — Как вы поступили?

— Я взяла мой снимок в купальном костюме и фотографию чопорной старой девы с суровым выражением лица. При увеличении я использовала один фотографический прием… короче, физиономию старой девы поместила на моем собственном туловище, подписала «МИСС УЭСТ» и выслала фотомонтаж обвиняемому. Мне казалось, что обычного искателя приключений такая фотография должна немного охладить.

— Это была шутка или вы намеревались ввести обвиняемого в заблуждение?

Щеки Мэй Джорден залились румянцем.

— Сперва я хотела сбить его с толку. Снимок был сделан очень искусно, чтобы он не догадался, что это фотомонтаж. Во всяком случае, я думала, он не догадается…

— Вы попросили его прислать вам свою фотографию?

— Да.

— И он прислал?

— Да.

— Что было на этом снимке?

— Морда жирафа в очках, длиннющая шея, а туловище какого-то жутко мускулистого мужчины. Вероятно, борца или штангиста.

— И вы поняли, что фотомонтаж был разгадан? — Мейсон не сводил глаз с лица свидетельницы.

— Да.

— А что дальше?

— Мы стали обмениваться разными снимками в том же духе. Страшно изощрялись, выдумывая оригинальные и забавные комбинации.

— Ну а письма? — напомнил защитник.

— Письма были подписаны по-разному, в зависимости от того, что красовалось на фотографии.

— Вы тоже подписывали свои письма подобным образом?

— Да.