Похищенная любовь (СИ)

Потом он как-то скажет мне, что ему стоило огромных усилий, сдержаться и не отреагировать на мое поведение. Не отреагировать на мой очевидный отказ особо зло. Ему удалось не сорваться и простить мою, как он подчеркнул глупость. И продолжить наши отношения словно ничего не произошло. Просто понимал, дай волю эмоциям, всё будет разрушено. А сейчас он вёл себя со мной, как и раньше, планируя приручать, шаг за шагом. В собственном понимании любовь ко мне обошлась Даневичу слишком дорогой ценой, чтобы позволить эту связь сломать по прихоти наивной девочки. Попросту говоря, он планировал взять из этого всё. Выстроить отношения с самого начала, с нуля. Он всегда был таким, хозяином жизни. Он не учёл простой детали, одного неправильного пазла, не вписавшегося в планы под названием «Семья Даневичи». И этим пазлом были мои чувства. Моё сердце принадлежала Седому, хотя я и не хотела себе в этом признаваться. Я душила свою любовь к Сергею. Заставляла чувства утихнуть, растворится в повседневных делах. Тяжёлой работе. Только бы не возвращаться мыслями к своей неправильной, жуткой любви. И когда передо мной стало предложение выйти замуж, все надежды и мир, который я только начала выстраивать, перестал существовать. Я не хотела назад.

Слушая наставления Валентина, я растягивала губы, изображая подобие улыбки, кивала, пыталась даже отвечать. Но мысленно желала только быстрейшего его отъезда.

— Тома, — прервал он мои мысли, — я не принимаю отказа. Я даю тебе время, о котором ты просила. Ровно три месяца. Твоя рабочая виза заканчивается именно в этот период. Продлевать я ее не буду, а приеду за тобой и мы вернемся уже как жених и невеста.

И глаза мои потухли. В груди бабочка надежды превратилась в пепел.

— А вот теперь, — проговорил Даневич отстраняясь и ласково поцеловал в нос напоследок, нежно проведя согнутым пальцем по виску.

— Рад, что мы друг друга поняли.

Часть 47

Страхи имеют свойство усиливаться, если о них напомнить.

После нескольких месяцев проведенных в относительной свободе, Даневич вернулся за мной. Нужно ли говорить, что он сдержал свое обещание — не продлевать визу. Предварительно, предупредил, что на сборы у меня два дня. В тот момент я не спорила, потому что ощущала, после поездки в горы, между мной и Валентином стало все очень серьезно. Это не были равноправные отношения. Описать их мне было трудно. Любит? Хочет? Опекает меня? Ответа не было.

На расстоянии географическом, мы все равно оставались в режиме постоянного общения, созваниваясь по несколько раз в день. Вернее, звонил Валентин, а я отвечала. Позже я осознала, ему по душе, иметь право звонить мне в любое время дня или ночи. Нравилось даже в мелочах быть главным. Он сразу стал движущей силой в отношениях. Между нами происходили странные разговоры. Валентин пытался контролировать мои эмоции, настроение, медленно, но целенаправленно приучать меня к мысли о НАС. О нашем совместном будущем. Он вводил в курс своих привязанностей, вкусов, образу жизни. Информировал про новый ремонт в гостиной, про оборудование гардеробной для меня и т. д.

И когда Валентин приехал, у него в глазах поселилось новое чувство. Это был ласковый взгляд и в тот же момент снисходительно — влюбленный. Так смотрят на милых питомцев, которые очень нравятся хозяину и которым прощаются любые выходки, потому что не может быть спроса с несмышлёныша. Это "открытие" меня неприятно задело. На фоне него, я вдруг окончательно уверилась — я не люблю его. Мои чувства, моя страсть принадлежала не этому мужчине. Несмотря на это Валентин любил хотел меня.

Я подошла, подтянулась поцеловала в щеку и сразу отстранилась.

Но мужчина не позволил отойти, подхватил меня и без усилий подтягивая, поднял. Я охнуть не успела, как оказалась в плену его объятий, захваченная мужскими губами. Он целовал умело и долго.

А я покраснела так, словно меня публично ласкал незнакомец. Растерялась, не представляя, как на это реагировать. Слишком близко, слишком интимно. Даневич, очевидно планируя добить, слегка наклонился и укусил за мочку уха. По коже пробежала волна неприятия, но я сдержала ее. От мужчины исходил аромат- тонкий оттенок дорогого парфюма. А я вдруг вспомнила Седого, который всегда пах по другому, свежестью и мылом. Это воспоминание накрыло меня, всплыв из уголка памяти, причиняя боль и я не смогла проконтролировать его…

Однажды Поля меня спросила, почему я так расстраиваюсь при мысли о замужестве.

— Ты же говорила, что любила его со школы.

— Любила, но скорее некий образ. В реальности все оказалось иным.

Я неосознанно мяла полотенце в руках. Забыв, что хотела его повесить, сушиться.

— Он богат, и вроде красив?

Задала моя соседка очередной вопрос, выбивающий меня из колеи своей прямолинейностью. Я молча, кивнула.

— По-моему ты Томка с жиру бесишься, — многозначительно изрекла девушка, — Хорошего мужика сейчас не найти, а богатого так совсем невозможно.