Похищенная невеста

Ликос пролистал статьи в прессе и фотографии, на которых мать Марит спускалась по ступенькам самолета с выражением беспокойства на лице. Потом были фотографии в больнице и интервью со школьными друзьями из той роковой поездки, в которых говорилось, как они были напуганы и какой безрассудной была Марит.

Ликос чувствовал растущую обиду на ребяческое поведение молодой женщины. В детстве он бы все отдал, чтобы мать проводила с ним больше времени, когда он болел. Но она предпочла отдать его в приют и исчезнуть из его жизни.

Александр рассказал, почему ему нужно, чтобы Марит вернулась в Свардию.

Он поклялся хранить в тайне проблемы бесплодия их сестры, а это означало, что Марит нужно было взять на себя эту роль. И что она сделала? Сбежала. И когда Александру потребовалось больше времени — причина, честно говоря, не касалась Ликоса, — она снова убежала. В музыкальный клуб.

Одним ухом он продолжал слушать, как она разъясняет достоинства разных певиц в кантри-блюзе и классическом блюзе, намеренно подавляя свое раздражение. Чего он не мог осознать, так это того, почему его тело так реагировало на ее присутствие, хотя головой прекрасно понимал, что она избалованная, эгоистичная неженка. Может быть, он чем-то заболел. Это было необъяснимо.

Ликос был хорошо знаком с притяжением и возбуждением. Он был здоровым, мужественным греком, наслаждался своими сексуальными подвигами не меньше, если не больше, чем любой другой мужчина. Но блондинки были не в его вкусе. Принцессы — тоже. А двадцатидвухлетние девицы, которые совершенно не понимали, что делают, точно ему не нравились.

Ликос был так занят своими мыслями, что не заметил, как Марит остановилась и уставилась на здание позади них. Выражение ее лица заставило его замереть от беспокойства.

— Марит? — Он подошел к ней.

В ее глазах блестели слезы, которые она поспешно пыталась смахнуть. Она сглотнула и пожала плечами:

— Все в порядке. Было глупо приходить сюда без… — Марит замолчала, когда снова посмотрела на старое трехэтажное здание.

На табличке с надписью «Сфорцандо» не хватало нескольких букв, плакаты свернулись от старости и отвалились от стен, месяцы, если не годы, дождей и загрязнений уничтожили изображения музыкантов.

Ликос обернулся и увидел, как Марит осматривает опустошенное здание, ради которого она украла бумажник и преодолела такое расстояние! Хотя она была избалованной младшей дочерью короля, это не делало ее печаль менее реальной или очевидной.

— Марит, — сказал Ликос, протягивая руку.

Покачав головой, Марит отошла от него, оглядывая улицу, чтобы скрыть свои чувства. Она открыла рот, чтобы заговорить, но слов не было, и он понял, что она подошла к концу своей борьбы, поражение в ее глазах было намного хуже, чем ее бунт или гнев.

Он вызвал такси и, когда оно остановилось рядом с ними, посадил Марит в белую машину. На протяжении всей поездки его взгляд метался туда-сюда между Марит, дорогой впереди и водителем, который, к счастью, понятия не имел, кто был его царственным пассажиром.

Ликос посмотрел на часы. Было шесть тридцать вечера, когда водитель остановился у парадного входа в «Л'Арансето». Швейцар в ливрее хмурился, пока не узнал, кто выходит из машины.

— Синьор Ливас, — сказал он, энергично шагая вперед. — Прошу прощения, мы вас не ждали.

— Не за что извиняться, Бенито. Это было спонтанное решение, — ответил Ликос, успокаивая мужчину, дружески похлопав его по плечу. — Значит, никакого багажа. Тем не менее, конфиденциальность приветствуется.

Ликос не думал, что ни Александр, ни Марит не оценят появление слухов о самой молодой представительнице королевских особ Свардии, особенно сейчас.

Бенито склонил голову:

— Конечно.

Ликос повернулся к такси и протянул руку Марит, которая, должно быть, была настолько расстроена, что без комментариев приняла от него помощь. Что, как ни странно, Ликосу ничуть не понравилось. Казалось, она была в шоке, но почему шок наступил из-за закрытия клуба, а не, скажем, похищения, несостоявшейся свадьбы или неудавшегося побега, Ликос не мог понять.

Он провел ее через двери, которые Бенито держал открытыми, и кивнул ему, зная, что швейцар позаботится о том, чтобы найти им подходящее жилье.

Ликос много лет путешествовал по земному шару, и этот отель был одним из его любимых. Здесь его знали и любили. О чем свидетельствовала улыбка, с которой его встретила Ориана, темноволосая красавица за барной стойкой, которая, несмотря на то, что была на двадцать лет старше его, наслаждалась кокетливым невинным флиртом с ним.

— Ликос, очень невежливо с твоей стороны привести такую красивую спутницу в мой бар, — упрекнула она, ее английский был лучше, чем его итальянский.

Хотя особенность интеллекта Ликоса дала ему возможность легко и быстро осваивать иностранные языки, он знал, что Ориане нравилось практиковаться на своем снисходительном клиенте.

— Если бы ситуация не была такой ужасной, я бы никогда не предал тебя таким образом, моя милая подруга.

Ориана швырнула в него губку для мытья посуды.

— Идите садитесь. Я принесу вам напитки.