Похищенная невеста

Это был ее третий вечер на «свободе», отпущенное ей время прошло почти наполовину. Возвращение в Свардию было неизбежным. На самом деле, Марит начала надеяться: она сможет доказать своим родственникам, что ей можно доверить роль Фрейи. Но она с болью осознавала, что ей может не хватить опыта. И ее список — кажущиеся на первый взгляд простыми дела, за которые ее будет осуждать пресса или публика… этого должно быть достаточно, чтобы оставить ей воспоминания на весь период ее будущего заключения. Сегодня вечером она еще сможет насладиться свободой. И решительным шагом с прямой спиной она вышла из комнаты, готовая встретиться лицом к лицу с новыми событиями в своей жизни.

Машина подъехала к красивому дому. Марит поняла, что это жилой дом. Вероятно, Ликос планировал навестить кого-то перед свиданием, что было несколько странно. Затем она заметила двух мужчин в темных костюмах, стоящих словно по стойке смирно по обе стороны входной двери.

Она обернулась на Ликоса, который сидел рядом.

— Ты выглядишь невероятно, — снова сказал Ликос.

Первый раз он сказал это, когда она спустилась по лестнице и увидела, что он ждет ее. Она не хотела этого слышать, не хотела его фальшивой лести, но в его голосе почувствовала искреннее восхищение. И ей захотелось поверить ему тогда и сейчас. И она снова с улыбкой кивнула, прежде чем обернуться к тому странному дому, куда они приехали.

Ликос вышел из машины и встал на тротуар, когда водитель открыл ей дверь. Подхватив платье, Марит тоже выбралась из машины. Она попыталась не обращать на него внимания, но взгляд Ли-коса обжег ее кожу. Он предложил ей руку, и она подумала, что, может быть, ей стоит просто притворяться. Только на сегодня. Она могла бы вообразить себе, что этот потрясающе красивый мужчина, который не мог отвести от нее глаз, хотел ее так же сильно, как она желала его.

Она так отчаянно желала, чтобы он захотел ее, не потому, что была для него средством для достижения цели, а просто женщиной.

Ликос посмотрел на нее сверху вниз, его лицо было наполовину скрыто сумерками.

— Нервничаешь? — спросил он, скорее обеспокоенно, чем иронично.

— С тобой я не нервничаю.

— Мистер Ливас, — сказал один из мужчин, почтительно склонив голову, в то время как другой открыл дверь.

— Добро пожаловать в «Викториану», принцесса Марит.

Марит оглянулась через плечо на человека, приветствовавшего ее по имени.

— Ты позвонил заранее? — шепотом спросила она Ликоса.

Он покачал головой.

— Персонал здесь настолько же хорошо информирован, насколько и осторожен, — объяснил он, когда их приветствовала женщина, одетая в нечто, похожее на костюм викторианского периода.

Хозяйка была в жилетке поверх белой рубашки и каких-то старомодных укороченных брюках, выглядевших удивительно стильно. Марит и Ликос прошли по темному коридору с деревянными стенными панелями и клетчатым ковром темно-коричневого и кремового цветов. Она чувствовала себя как в коконе, пока коридор не вышел в большой зал.

Марит попыталась оглядеться. Длинный бар, сделанный из зеленого мрамора, тянулся вдоль одной стены. За ним стояли мужчины и женщины, тоже одетые в ту же викторианскую одежду, и смешивали коктейли. Над дверными проемами, ведущими в центральную зону, висели деревянные таблички с надписями: «Библиотека», «Бильярдная», «Оранжерея», как будто это был какой-то старый английский загородный дом.

Ликос жестом велел Марит следовать за хозяйкой, которая пробиралась между столиками, залитыми мягким светом, к двери с табличкой «Музыкальная комната». Ликос остановился позади нее, и тепло его тела окутало ее. Сердце ныло от тоски, которую, как она знала, Ликос никогда не развеет. Она отвлеклась и споткнулась о порог, когда вошла за хозяйкой в комнату. Придя в себя и оглянувшись, Марит потеряла дар речи.

В комнате стоял огромный камин, который мог бы полностью доминировать в пространстве, если бы не рояль, привлекший все ее внимание. У него был идеальный звук явно очень дорогого музыкального инструмента.

Пианист, казалось, погрузился в музыку, и на мгновение Марит наслаждалась его образом в этой викторианской музыкальной комнате. Она повернулась к Ликосу, зная, что он попытался учесть все, что ей нравилось.

Ликос посмотрел на нее, его глаза скользнули по ее лицу, как будто он пытался запомнить ее реакцию, и, удовлетворившись, жестом пригласил ее сесть. В комнате было еще несколько столов, пары, сидящие близко друг к другу, тихо шептались. Музыка и тихие голоса публики создавали прекрасный фон. Присутствие других гостей несколько успокаивало Марит.

Она села за маленький столик, откуда лучше всего был виден пианист, стараясь не обращать внимания на то, что Ликос сидел не напротив нее, а рядом. Официант поставил на стол перед ними бокалы так осторожно, что Марит едва заметила, как он ушел.

Она уставилась на бокал — белую пену над янтарной жидкостью, увенчанную завитком апельсиновой цедры и яркой блестящей вишенкой.

— Что это такое? — спросила она, глядя на Ликоса.

— Тебе понравится, — сказал он с уверенностью, от которой кровь закипела в ее венах.