Похищенная викингом

Сначала она решила заняться котлом. Толкнула дверь, и в лицо сразу ударил холодный ветер, заставляя задуматься, смогла бы она преодолеть весь путь до этой долины, не защищай ее широкая спина Торбранда. Внутри его тоже, видимо, горел огонь, который согревал все вокруг. Он может заставить сгореть и ее. И здесь нет никого, кроме носящегося по долине ветра, чтобы стать свидетелем ее превращения в пепел.

Эльфвина содрогнулась и заставила себя спешно отбросить эту мысль.

Она не знала, где находится река, хотя точно должна быть поблизости, ведь никто не станет строить дом далеко от воды. Набирая снег в подол платья, она несколько раз выходила на улицу и возвращалась, наполняя железный котел, — прежде всего было необходимо согреть воду.

К возвращению Торбранда она успела разложить в углу шкуры, организовав постель, стараясь при этом не думать, что не только для него, но и для себя тоже. Не думать, чем они могли бы здесь заниматься. Несмотря на сказанное несколько дней назад, он вполне может нарушить слово и потребовать от нее удовлетворения похоти.

Самым пугающим было не ожидание, а то, что любой его поступок она примет с радостью. Видимо, она очень большая грешница.

Торбранд вошел в дом, огляделся, и его удивленный взгляд заставил польщенную Эльфвину забыть о бессмертной душе. Похоже, он не ожидал, что она способна сделать самостоятельно даже такой пустяк, а ведь этому обучена с детства каждая женщина. Неужели он действительно верил слухам и считал, что от нее нет никакой пользы?

Ее плащ висел на одном из деревянных крючков у двери. В душе что-то шевельнулось, когда она увидела, как Торбранд снимает одежду и вешает рядом.

— Думаю, остальные твои вещи надо проветрить, — смущенно произнесла Эльфвина. — Я хотела сделать это сама, но решила, что тебе не понравится, если я буду рыться в мешках без разрешения.

— И я в твоих не рылся. — Глаза его недобро сверкнули.

Эльфвина несколько раз моргнула. Ей казалось, что он мог осмотреть ее вещи, почему-то это не виделось странным.

— Получается, в этом мы похожи. Вот уж не думала.

Воин криво улыбнулся, и Эльфвина ощутила внутри нечто новое и необъяснимое. Возможно, причина в том, что она хорошо помнила вкус его губ, они не раз касались ее собственных, а язык ее языка. Только от одной мысли об этом ее бросило в жар, и следом возникло внезапное томление.

— Нет, мы совсем не похожи. — Голос Торбранда вывел ее из задумчивости.

И потом в комнате повисла тишина.

Торбранд остался стоять у двери, и Эльфвина не могла отвести от него глаз, только сейчас поймав себя на мысли, что ни разу не позволяла себе так долго открыто и прямо смотреть на него. Большую часть времени она провела, сидя к нему спиной на коне. У костра было уже темно, или так ветрено и холодно, что она натягивала капюшон до самого носа. Или Торбранд заводил с ней разговор, ей неприятный, например о рабстве. В такие моменты она была озабочена только тем, чтобы не потерять самообладание. То, что она способна смотреть ему в лицо сейчас, стало удивительным открытием. Внутри помещения он производил иное впечатление — казался еще крупнее. Расправив плечи, точно можно было бы коснуться двух стен одновременно, собой он закрыл всю дверь за спиной. Рост позволил бы с легкостью дотянуться рукой до крыши. Она вспомнила, что на дороге из Тамворда называла его чудовищем, и беззвучно усмехнулась. Сейчас она видела в нем привлекательного мужчину.

На его бороде лежали снежинки и переливались в свете. Погруженный в себя, несомненно, безжалостный, будто выкованный из железа, он, определенно, был красивее всех мужчин, которых ей доводилось видеть раньше. Самым красивым.

По прошествии нескольких дней она стала привыкать к скучным пейзажам, которые наблюдала. Сбросившие листву деревья позволяли увидеть начинающиеся за ними болота или поля, которые так быстро окутывала темнота раннего вечера. Суровая природа и Торбранд — часть этого мира.

Он был таким живым. Громко смеялся, скакал во весь опор. У него была возможность сделать ее своей рабыней, но он так не поступил. По непонятной ей причине он каждый вечер разминал ее уставшее тело мозолистыми руками воина. Тогда огонь охватывал все ее тело, а она испытывала одно желание — отдаться ему. Подарить то, определение чему еще сама не знала. Возможно, потому и возникало такое желание.

— Осторожно, дорогая, — внезапно произнес Торбранд, — я ведь могу и принять предложение, которое вижу в твоем взгляде.

Эльфвина вздрогнула и опустила голову, изо всех сил стараясь выглядеть кроткой, а не взволнованной.

— Я устал, — прогремел он, хотя совсем не выглядел утомленным. — Я проделал долгий путь, хочу вымыться и отдохнуть. Мне надо вымыться.

— Я поставила греться воду, — кивнула Эльфвина в сторону котла, который еще не закипел, но ждать точно уже оставалось недолго. — Здесь нет ванны, но помыться будет несложно.

— Ванна нам не нужна. В отличие от саксов я не люблю лежать в собственной грязи, — произнес он странным голосом.