Похищенная викингом

Эльфвина вышла из шатра утром, и не сразу узнала мужчину, стоявшего у входа.

Она проснулась и поняла, что Торбранда нет рядом, но остался его запах, шкуры еще сохранили тепло его тела. До нее долетали возгласы и удары мечей, подсказавшие, куда он ушел и где она находится. Жаль, но уже не в домике на окраине долины, ставшем для нее своим. И не в холодном лесу в Мерсии или Денло, как в первые дни пути с Торбрандом и его родственниками, относящимися к ней настороженно. Она в маленькой деревне на юге Нортумбрии, вероятно, недалеко от Йорка. Но и не очень близко, ведь Рагналл не беспокоился, что жители могут узнать Эльфвину или услышать, как ее называют по имени, и пустить слух, что дочь великой госпожи мерсийцев попала в лапы к диким норманнам.

Вчера она много думала об этом и все поняла, когда помогала деревенским женщинам готовить и разносить еду, чтобы накормить не только местных работников и воинов, но и тех, кто прибыл с королем.

«И что здесь почетного? — бормотала под нос немолодая женщина, дородная, почти круглая. Она стояла у очага в главной зале и, вероятно, отвечала за все, что здесь происходит. — Не везет нам с королями, вот уж точно». Собравшиеся женщины украдкой поглядывали на Эльфвину, ведь такие слова можно считать изменой, особенно когда король один, и он здесь.

«Короли всего лишь мужчины, верно? — сказала Эльфвина, подходя ближе, чтобы помешать рагу. Всем своим видом она постаралась дать понять, что не видит ничего крамольного в словах кухарки. — А какой мужчина не хочет думать, что он единственный?»

Все женщины громко рассмеялись, и отношение их к незнакомке сразу стало заметно более теплым. Вскоре Эльфвина уже удивлялась, как обходилась без такого общения все прошедшие годы. Раньше находящиеся рядом женщины были ниже по положению, она ни с кем не могла общаться на равных. Похожая на них, но все же другая. Все знали, что рано или поздно ее призовет матушка, и она сядет рядом с ней на постаменте. Вспоминать же о последних шести месяцах вовсе не хотелось, тогда она была занята только тем, что отбивалась от советников, навязывающих каждый свое мнение, и женихов, мечтающих о троне. Здесь же она была обычной женщиной, парой рук, которым всегда найдется применение.

Даже утром, стоя у шатра, она еще ощущала приятную легкость в душе оттого, что здесь ее никто не знает, поэтому открыто улыбнулась мужчине.

— Пойдем со мной, — велел он, и, приглядевшись внимательнее, Эльфвина узнала в нем одного из людей Рагналла.

Он был рядом с королем, когда Торбранд привел ее в залу. Этот человек стоял у самого кресла, и его взгляд, вперившийся в нее, говорил, что он испытывает откровенную неприязнь. Впрочем, в этом он ничем не отличался от остальных приближенных. Позже она не обращала на него внимания, как и на остальных, среди которых определенно не было того, кого стоило больше всего опасаться.

По-настоящему она боялась лишь одного норманна, и это был не Рагналл, безусловно, обладающий значительной властью и силой. Это был тот, который утверждал, что женится на ней. Сегодня.

Всю жизнь ей приходилось следить за соблюдением правил, выражением лица, каждым жестом и словом, но сегодня она будто забыла все, что умела. Как ей сдержать свои чувства, когда они готовы сожрать ее, как страшное чудовище из сказок, о котором она слышала в детстве от скальдов в покоях матушки. Она не представляла, как бороться с самой собой, пожалуй, с чудищем было бы справиться легче.

Эльфвина кивнула и пошла за мужчиной без опаски. Он повел ее в сторону от места, откуда доносились крики дерущихся воинов, подальше от грубых мелодий, которые исполняли их мечи и напоминали об элегиях, звучащих у погребальных костров, и так будет во все времена.

Они дошли до конца деревни и дальше через поле к границе леса. Деревья с голыми темными ветками походили на призраков, они тянулись к бледному небу, к свету.

— Куда ты меня ведешь? — обратилась Эльфвина к молчаливому провожатому, лицо которого было еще более мрачным, чем картина мира в эти предрассветные часы.

— Торбранду, вероятно, твой язычок по нраву. А мне нет, — раздался грубый ответ.

Эльфвина не придала значения шевельнувшимся внутри страхам. Наверняка все происходит по велению короля, иначе быть не может. Возможно, вчера она неправильно поняла Рагналла или ошиблась, определив силу его характера. Вероятно, его решение встретиться вызвано ее манерой разговора с ним, он больше не желает, чтобы с ним шутили в присутствии приближенных.

Они шли по лесу вдали от проложенных троп. Через несколько шагов по промерзшей земле Эльфвина ощутила кольнувшую сердце тревогу.

— Мы ушли слишком далеко от деревни, — осторожно произнесла она, замедляя шаг.