Похищенные

— Как бы у нас еще чего по такому случаю не отпало! — и мы синхронно перевели взор на тот пресловутый шов поперек многострадального крана.

Сощурили глаза, внимательно следя за швом. Обсмотрели со всех сторон и… и… и… какая-то вредная капелька жижи, проступила таки слева от тела шва, в самой толстой его части. Проступила и зависла в нерешительности.

— А-а… — синхронно мы махнули рукой на это дело, отворачиваясь — «да и пусть висит!» — и расплылись в идиотской улыбке, глядя в никуда — «Мы сделали это, епет!»

— Бум, бдыщь, дцынь! — раздалось позади нас, самим звуком как бы ударяя пыльным мешком по загривку.

Мы, сжавшись, и втянув головы в плечи, медленно развернулись. Кран был на месте. Шов, был на месте. И даже та вредная капелька местного «тосола» — тоже, была на месте! Вот только и не думавший прекращаться звук, шел откуда-то изнутри трубы десяти дюймовой, и уже удаляясь от нас.

— А мы ничего там не забыли? — произнес я, глядя на грязного американца.

Парень задумался, загрузился, помотал головой, а до меня дошло:

— КЛЮЧЬ! — и подорвался с место, в панике забегав по помещению.

— Что? — только и смог пискнуть американец.

— Гаси! Гаси систему!

— Что!? КАК!?

— У тебя планшет! Дай! — метнулся я от выхода из отсека к американцу, выхватывая из его рук планшет, но тут пол под ногами дрогнул, раздался оглушительный взрыв, и скрежет, словно кто-то большой, и с когтями, дерет обшивку как обои.

Я вывалился в коридор, откуда донёсся звук взрыва, и лицезрел вырвавшеюся из отсека дальше по коридору волну охлаждайки, тут же обратившейся в каменный шип из-за разницы давлений.

Дар речи у меня пропал. Да и вообще способность мыслить и действовать. В себя меня привел тычок в плечо от Чака, что тоже решил выглянуть, да посмотреть.

— Вот щет! — коротко ругнулся он, глядя на уже «стеклянный» шип, а в моей голове, словно светофорные гонщики, пронеслась целая орава матерных слов, и даже тирад, возвращая способность мыслить.

Я опустил взор к планшету, быстро открыв за место «сварочной программы», а по-русски — приложения камеры, главную программу корабля, и если так её можно назвать, приложение «новости». Экран мгновенно запестрил сообщениями «опасно», «повреждено», «утрачено» и «выведено из строя».

В общем, ахтунг! — подумал я, и услышал знакомое бряканье в трубопроводе прямо над своей головой.

— Твою м…! — произнес я, и в отчаянном остервенении уткнулся в экран, пытаясь установить, что это за труба, куда она идет, и чем это нам всем это грозит.

Нашел, установил, отключил насос, расположившийся в закутке в противоположном конце коридора, но это нам не шибко таки помогло — пресловутый титановый ключик, пусть и на излете, но успел таки добраться до насоса, и его, благополучно, заклинило. Но это всяко лучше, чем то, что случилось с его коллегой, что после встречи с этим же не убиваемым ключом «майден ССР», оказался порванным, да с мясом, ко всем собакам разом!

Он просто порвал сам себя, когда его лопатки, вращаясь на бешенной скорости, встретили непреодолимую преграду. Корпус не выдержал силы возникшей инерции, лопнул, разлетелся… рванул.

Итого — минус еще один насос каскада системы охлаждения. Осталось шесть. Как жить? Не знаю. Как летать — тоже. И у нас больше нет двух месяцев запаса времени — мы уже прибываем, куда планировали, где нас опять таки фиг знает что ждет. Не то, холод, не то жара, не то матушка — радиация! И запасок тоже больше нет. Единственная, какая была… вон, рванула позади коридора.

— Ох, блин. — сделал я себе фейс-спам грязной пятерней — Нам ведь еще не весь каким образом эти сталагмиты долбить.

— Что делать будем? — как-то излишне меланхолично поинтересовался американец, из-за чего я, естественно, мгновенно возненавидел его.

Чудовищным усилием воли подавив приступ гнева, и предельно спокойным, на который только сейчас был способен, голосом, проговорил:

— Что делать, что делать… Снимать штаны… и идти мыться. — со вздохом заключил, глядя на все тот же почти прозрачный, слегка зелено-фиолетовый кристаллик, торчащий из одного из отсеков — На сегодня хватит — я все равно отключил всю эту секцию целиком.

— Опять, здорова. — протянул Чак, оглядывая окрестный «пейзаж». — Вернулись к тому, с чего начали.

— Даже круче. — с тяжелым вздохом протянул я. — Походу опять придется нанимать мастера.

— И затариваться запчастями — поддержал меня товарищ по несчастью, на что я в отчаянном согласии покивал.

Глава 24 Дружелюбный космос

— Сколько, сколько это стоит!? Да вы аху@ли!? — орала басом мисс Анна, глядя на планшет с жирной мордой торгаша.

— Ничего не знаю. Не нравится — других ищите. — пробормотал в ответ торгаш, на что девушка разразилась еще одной, из множества ранее уже произнесенных, матерных тирад.

Правда, я сомневаюсь, что хоть что-то из этого было хоть сколько-то корректно, да и вообще хоть как-то, переведено собеседнику. Как и эмоции девушки. Переводчик… В общем, я и об эмоциях самого собеседника ничего сказать не могу.