Похищенные

Спустившись на палубу ниже, и брезгливо поковырявшись железякой в каждом скоплении мерзкой желеподобной гадости, и найдя под ней по трубе, а чаще по стыку или шву, я совсем успокоился, подавив свою прищельцеманию, и слизибоязнь. Только вот почему эта хрень, текущая по всем этим трубам, твердеет только в случае большой пробоины? А в случае незначительного подтекания обращается вот в такую неведомую дрянь, что ещё и коррозирует на переборках, приобретая разномастные оттенки — непонятно.

Это все окончательно убедило меня, что на корабле я один. Но тогда куда делись пришельцы? Почему они покинули корабль? Кончилось топливо? Неисправны двигатели? Чтобы не произошло, мне это не нравится. И первым делом необходимо выяснить это.

Глава 5 Изолента, отвертка, пасатижи — что еще нужно для ремонта звездолета?

Найти причину, по которой пришельцы покинули свой корабль, оказалось не сложно. Всего-то общая диагностика и вуаля! Полный букет неисправностей. Но поскольку я собственно не знаю, что из этого всего критично, а на что можно забить, ведь судя по всему, некоторые неполадки, типо пробоин на палубах, тут вообще мало кого волнуют, начал изучать бортжурнал.

Лучше бы я этого не делал! Еще только начав смотреть, самую последнею запись, понял — мне кердык. Пришельцы благополучно свалили с этого корабля, бросив некому ненужный хлам.

Не, то, что корабль груда металлолома, я понял сразу, как увидел результаты диагностики! По результатам которой, нормально работал разве что центральный реактор. Да и до этого о чем-то подобном догадывался — только он имел хоть сколько-то ровный звук работы, а не надрывно квакающий, ровные диаграммы графиков технических планщеток натыканных вокруг, а не пульс покойника на вибростуле, и собственно — работал! А не стоял заглушенным. Но что дела настолько плохи?!..

Полетел «сгуткокар», что если все же повоевать с переводчиком означает «конденсатор», или «накопитель». Ну а покопавшись в инструкции к кораблю, удалось понять, для чего он нужен и насколько необходим.

На данном летательном аппарате существует всего один единственный источник энергии — термоядерный реактор. Та огромная хрень в центре корабля, занимающая сразу три палубы и похожая на гигантский пончик. Холодный термояд для пришельцев обыденность, но и он имеет свои недостатки. И главный из них, это его же и достоинство — энергию реактор дает напрямую с обмотки магнита сдерживающего поля. Чистое электричество и ни грамма тепла.

Но поскольку реактор выдает фактически постоянную мощь, с плавным набором и падением напряжения и тока, а двигатели корабля могут включаться и выключатся почти мгновенно, создавая огромные перепады мощности, что в свою очередь могут оставить ядро ректора, раскаленную до нескольких миллионов градусов плазму, совсем без ограничителей — без этой штуки, «конденсатора», летать корабль не в состоянии.

Стоит мне врубить двигатели, и звездолёт превратится в пыль. Хорошо, что я решил сначала разобраться, в чем проблема, а не решил для начала порулить. Как итог — мне предстоит мучительная смерть от голода.

— И что же мне делать? — пробормотал я, глядя на скромные запасы продовольствия.

Запасов было совсем немного — ну не имеют космические путешественники привычки делать нычки из крупы у себя под кроватями! Но благодаря обнаруженной и вскрытой, бывшей почему-то запертой, кухни, на пару месяцев съедобной пищи точно хватит. Может даже на три-четыре, если затянуть поясок. Может даже на полгода, если подключить ту еду, что съедобна, но в горло не лезет.

Ах, кого я обманываю?! Меня же уже через месяц от здешней кухни, где самое вкуснейшее блюдо напоминает прошлогодний хот-дог, будет тошнить, что и жить не захочется.

— Эх… — протянул уныло, взял лепешку-хот-дог, и побрел по коридору, в сторону спуска в реакторную.

На корабле очень мало лестниц, большинство палуб просто не торопясь перетекает одна в другую, а из-за постоянной гравитации переход незаметен. Еще тут есть эдакие лифты, шахты с почти нулевой гравитацией. Ну и места, где гравитации просто нет, но это результат неисправности генераторов притяжения. Понятия не имею, как они работают, знаю лишь, что это некие панели, спрятаны они под полом. Или в полу, или они и есть пол…

Меня больше не пугают эти темные и страшные коридоры, клацающие двери и вездесущая цветастая жижа. Наоборот! Мне это место, этот корабль, с его странностями, и грязью, кажется родным, и даже знакомым. Постоянно возникает желание наконец починить вот эту дверь, или заклеить вон ту переборку. Но! Как и в случае со старой, хоть и любимой, машиной, лень. Не сегодня, завтра, потом.

Ничего страшного, потом выправлю. Ничего страшного, завтра закрашу. Так и я, хожу, смотрю, и думаю, надо бы почистить, но… в чем смысл, если я всё равно тут подохну, дрейфуя в космосе, не имея возможности включить двигатель. Это ведь не старая шестерка, а звездолёт!

Эти мысли были словно гром, и я остановился с занесённой для шага ногой, и застрявшей на пол дороге к горлу едой.