Похищенные

– Из Бюро по уголовным делам.

Похоже, он раздумывал, на законных ли основаниях я сюда явилась. Или, учитывая его возраст, его смущал мой пол. Я показала ему бейджик, подошла ближе.

– Здесь живете только вы с женой?

Он улыбнулся.

– Если не считать цыплят.

Теперь я стояла у подножия веранды, идущей вдоль дома. Джек Дэвис был высоким человеком, почти метр девяносто, и еще полметра роста ему придавало крыльцо. Мне хотелось быстро зайти к нему и выйти.

Он покосился на мой бейджик.

– Откуда мне знать, настоящий он или нет?

– Когда уехала ваша жена? – продолжала спрашивать я, не отвечая на его вопрос. Он как будто хотел сказать что-то неприятное, но его лицо тут же расслабилось.

– Сегодня утром. Ладно, заходите. Похоже, так вы мне не поверите. – Он повернулся и вошел в дом.

Прокричал петух. По-видимому, на другой стороне фермерского дома находился курятник. Следовательно, всего на участке были три постройки: дом, садовый сарай и он. Никакого амбара, значит, не действующая ферма.

Но было во всем этом что-то знакомое. Я вновь ощутила старую тоску, будто вернулось какое-то давно забытое воспоминание из детства. Стряхнув с себя сентиментальное настроение, я отправила Кайлу сообщение о том, где нахожусь, и вслед за Дэвисом прошла внутрь.

Прямо от входной двери начиналась кухня. Стол с четырьмя столешницами покрывала красно-белая клетчатая скатерть в тон штор. Холодильник цвета авокадо и такая же плита могли голосовать за Никсона. Ни микроволновки, ни посудомоечной машины я не увидела. Однако здесь было чисто. Дэвис следил за порядком – или, скорее, следила его жена.

Хозяин сел за стол, и я поняла, что мне нужно последовать его примеру, но чтобы сесть напротив него, мне пришлось бы обратиться спиной к открытой двери гостиной. Там было темно, шторы задернуты. Я осталась стоять.

– Где живет сестра вашей жены?

– Та, к которой она уехала, – в Мурхеде. У нее есть еще одна, в Фергус-Фолсе. Может быть, вы хотите чая?

Сигнал, что пора уходить, не мог быть откровеннее.

– Мне пора идти. Простите, что побеспокоила.

Я еще раз обвела глазами кухню, стараясь учесть все мелкие детали.

Металлическая хлебница. Солонка и перечница возле плиты. Сложенный прямоугольник ткани в цветочек рядом с сушилкой. Швы были отличные, но я сразу поняла, что его сшили вручную – это я замечала за милю, учитывая, что до восемнадцати лет сама мастерила себе всю одежду.

– Вы или ваша жена шьете?

Он повернулся, посмотрел на полотенце.

– Жена.

Я отодвинулась назад, чтобы заглянуть в гостиную. Заметила в тени рыжевато-ржавого дивана стопку газет, сложенную на подносе от телевизора. В доме было очень тихо.

– Хотите в комнату? – спросил он. – Можете походить, оглядеться.

Он смотрел на меня с безмятежным выражением лица. Двадцать четыре часа, которые дал мне Чендлер, стремительно истекали.

– Нет, спасибо. Хорошего дня, мистер Дэвис.

Глава 52

Ван

Спустя двадцать минут езды по извилистым проселочным дорогам я вновь оказалась у Терезы Кайнд. Она открыла дверь, как только я вышла из машины, встала рядом, скрестила руки.

– Мне звонил агент Камински, – сразу же сообщила она.

Я попросила его об этом после того, как рассказала о своих успехах, точнее сказать, двух дырках от бублика – у Дэвиса и у Питерса.

Тереза выглядела так же великолепно, как и в прошлый раз, и вместе с тем казалась совершенно раздавленной. Я представить себе не могла ее шок оттого, что ее дочь все это время была жива и они потеряли столько лет, а осознание, что у нее могли быть внуки, обостряло ситуацию до предела. Мне пришлось на мгновение отвести взгляд, чтобы взять себя в руки, – Тереза Кайнд явно не нуждалась ни в чьей жалости.

– Спасибо, что согласились со мной встретиться, – проговорила я, когда она отошла в сторону, и вслед за ней прошла в гостиную мимо чугунной сковороды. Она присела на край дивана, я – на стул с жесткой спинкой, вынула из кармана блокнот. Никакие слова не могли выразить того, что она пережила, но я не могла не сказать ничего. – Я так соболезную вашей утрате.

На миг ее лицо исказилось от спазма боли. Несмотря на горе, она оставалась элегантной женщиной: ее макияж, синяя подводка для глаз и коралловая помада, был ненавязчивым, но эффектным, волосы она уложила. Очаровательная женщина. Я не сомневалась, что Эмбер ее обожала.

– Спасибо, – сказала она.

Я щелкнула ручкой.

– Мы поговорили с вашим мужем.

Она фыркнула:

– Поговорили? Вы его арестовали.

Я ничего на это не ответила.

– Вы знаете, что он солгал о своем алиби на тот день, когда пропала ваша дочь?

Она смотрела в никуда.

– Знаю.

Между нами повисла тишина. У меня было время подумать, что будет дальше. Почти три минуты Тереза молчала, а потом вздрогнула, как будто забыла, что я рядом.