Похищенные

Видимо, он спрятался в ванной.

Чувствуя, как колотится сердце, я осторожно шагнула вперед и дернула дверь ванной. В комнате было чисто и пусто. Мне послышался шум над головой, я вздрогнула, подняла голову и посмотрела наверх через вентиляционную крышку. Мне вспомнилось тесное пространство между двумя зданиями возле места преступления. Вспомнился мужчина в баре, с усами и бородой, который растворился в воздухе.

У меня под кожей будто кто-то ползал. Я забралась на раковину и попыталась заглянуть в вентиляционное отверстие, но у меня ничего не вышло.

Вернувшись в комнату, я вновь позвонила Гарри.

– Никого нет, – пробормотала я, борясь с волнами тошноты. Неужели мои осознанные сны наконец взломали мою реальность и теперь настал черед галлюцинаций наяву? – Это был кошмар. Моя квартира чиста.

– Ты уверена? – обеспокоенно спросил он.

– Уверена. Спасибо, что согласился приехать. – Я положила трубку.

Глава 49

Ван

На следующий день я вздрагивала от каждого шума – царапнет ли ветка по окну, прошуршат ли шаги в коридоре, загудит ли холодильник. На работу я поехала другим маршрутом, высматривала лица за окнами других машин, то и дело поглядывая на зеркало заднего вида. Неужели за мной следили?

Я уже рассказала Гарри о Мари Роден. Я не могла повесить на него еще и это. Не могла рассказать, что или я теряю остатки разума, или странное существо без костей, человек-резинка, в восьмидесятом году похитивший Лили и Эмбер, теперь преследует меня, скрываясь в моих вентиляционных отверстиях. После этого меня бы, не медля ни секунды, отвезли в палату, обитую войлоком.

Но сегодня в Бюро приезжали дети Мари Роден. Нужно было разобраться с этой проблемой. Я приехала на работу, припарковалась, взяла в столовой два стаканчика хорошего черного кофе, один выпила по дороге в кабинет. Там я включила компьютер, выпила второй стакан, вытерла рот тыльной стороной ладони и направилась прямиком в самую большую и яркую лабораторию в здании.

В главную лабораторию.

Гарри уже был там, Дипти и Джонна стояли по бокам от него, и больше никаких взрослых в комнате не было. Одиннадцать детей, ловивших каждое слово Гарри, даже не взглянули в мою сторону, когда я вошла. Либо их родителей, законодателей, сюда не пригласили, либо они находились в другом крыле, где с ними трепался Чендлер.

Дети были очень разные – от шести до пятнадцати лет, разного роста, разных рас. Сын и дочь Мари Роден вновь показались мне крошечными для своего возраста. На них опять были брюки и водолазки, хотя утро было жарким. Под их запавшими глазами виднелись черные круги. Ребенок помладше, мальчик, жался к сестре.

Глядя на них, я снова чувствовала, как во мне расцветает ярость. Видимо, прочитав выражение моего лица, Гарри поднял руку.

– Сегодня у нас особый гость, настоящий офицер по нераскрытым делам. Агент Рид, вы не против рассказать нашей аудитории, чем вы занимаетесь?

Выступив вперед, я обратилась непосредственно к детям Роден, лица которых напоминали мне о мрачных викторианских куклах.

– Я помогаю привлечь плохих людей к ответственности. Иногда это чужие люди, но порой ими могут оказаться соседи или даже члены семьи. В любом случае моя работа – следить за тем, чтобы они перестали причинять вред другим.

Дипти и Джонна подняли брови. Я говорила со страстью уличного проповедника. Я добавила бы и еще что-нибудь, но тут Гарри кашлянул и сказал:

– Спасибо.

– Я не закончила! – возмутилась я, но прежде чем успела добавить что-нибудь еще, в лабораторию вошел Чендлер.

– Рид, вот ты где. Пойдем со мной.

Ничего хорошего это не предвещало. Я бросила на Гарри взгляд, полный надежды, что он будет внимателен к детям, и позволила Чендлеру, пахнущему «Олд Спайсом» и деловыми встречами, меня увести.

– Мы идем в ваш кабинет? – решилась спросить я.

– Не обязательно. Пройдемся и побеседуем.

Моя грудь сжалась. Обычно Чендлер любил похвастаться своим кабинетом. Но я ничего не ответила, молча последовала за ним. Когда мы добрались до пустого зала, он сказал:

– У тебя есть двадцать четыре часа.

Он не сбавил скорости, я тоже.

– Двадцать четыре часа на что?

– Чтобы раскрыть это дело, черт возьми! – Он развел руками, как будто намекая на очевидность ответа. – Если у тебя ничего не выйдет, мы тебя от него отстраняем.

– Черт возьми, Чендлер, – я была слишком шокирована, чтобы беспокоиться о своем тоне, – это дело не могут раскрыть сорок два года, как я должна разобраться с ним за неделю?

Он остановился как вкопанный. Если бы мы были в мультике, у него из ушей повалил бы пар.

– Дело тут в другом, и ты это знаешь. Ты по полной обделалась с Чарльзом Кайндом. – Его глаза бегали по коридору, и я поняла, что он не позвал меня в свой кабинет, потому что не хотел сцены. Он решил, что на публике я постараюсь сохранять хладнокровие. – Я могу выделить тебе только один день. Если больше, я рискую потерять благосклонность полиции Миннеаполиса. Мне не нужно говорить тебе, что эту цену мы заплатить не готовы.

– Значит, всем процессом рулит Комсток? И вы позволите ему уйти от наказания?

Чендлер закатил глаза.