Похищенные

Слышал ли он, как стучит мое сердце, громом отдаваясь в ушах? Именно так я когда-то открыла дверь Барту, измученная отчаянием и усталостью. Барт узнал мою тайну и хранил ее все десять лет, что нам довелось работать вместе. И мне этого хватало.

Мне этого более чем хватало, и я невыносимо скучала по нему. Как отреагирует Гарри, я не знала. Расскажет об этом другим людям? Захлопнет дверь? Подойдет к краю, как Барт, и не даст мне упасть? Или, может быть, пройдет весь путь до конца и я наконец смогу поделиться с другим человеком своей историей?

На ферме я пыталась говорить о своих кошмарах с Сестрами и даже некоторыми Братьями.

И кто-то из них выдал меня Фрэнку.

Вряд ли он поверил, что меня в самом деле посещали видения, но он терпеть не мог, когда кто-нибудь из детей выделялся. Он немедленно применил ко мне свое третье наказание, которое называл избеганием.

На первый взгляд это было самое мягкое из всех наказаний: провинившегося ребенка одевали во все черное, и пока он носил эту одежду, он считался невидимкой. Все, кто признавал его присутствие, тоже были наказаны. По окончании срока, который мог длиться от одного дня до нескольких недель, в зависимости от настроения Фрэнка, он собирал всю Семью в круг, и каждый должен был сказать, что ему в вас не нравится. Только когда каждый высказывался, вам вновь возвращали привычную одежду.

Из-за моих видений меня избегали три недели.

Ожидая ответа Гарри, я чувствовала себя так, будто все мое тело парализовало.

– Ясно, – наконец промолвил он и почему-то снял очки. Потер веко. – После того как ты впервые упомянула о сенаторе по дороге обратно из Лич-Лейка, я изучил информацию о ней. Ее репутация безупречна. Она активна в своем сообществе, часто посещает церковь, о ее потрясающей карьере я уже не говорю.

Внезапно меня захлестнула волна черной тоски. Гарри вновь надел очки, подошел к раковине, вымыл руки. Интересно, сколько раз в день он это делал? Он выключил воду. Высушил руки.

– Завтра я провожу научный семинар для детей законодателей, отвечающих за наше финансирование, – произнес он так небрежно, будто переключился на другую тему. – В главной лаборатории. На мероприятии будут присутствовать и дети Мари Роден.

Мои глаза резко ожгло.

– Вы долго над этим думали?

– Нет, решили буквально за несколько минут.

Он мне верил.

Или, по крайней мере, рассматривал возможность того, что я могу о чем-то знать, и позволил увидеть детей собственными глазами. Это ведь чего-то стоило, верно?

В любом случае это все, что у меня было, если я собиралась спасти детей Роден.

– Спасибо, – сказала я дрогнувшим голосом. Его взгляд смягчился. Он хотел что-то ответить, но не стал, лишь покачал головой.

– Да, кстати, пока ты здесь, можешь взглянуть на письмо от свидетеля, который утверждает, что видел Чайную убийцу?

Вот так и складывались наши отношения с Гарри: едва мне начинало казаться, что я могу впустить его в свою жизнь, как между нами вставали мои прошлые преступления. Да, это было справедливо. Да, ничего лучше я не заслужила. И все же это сводило меня с ума.

– Конечно.

Он кивнул. Подошел к компьютерному столу. Вернулся с листом бумаги для принтера и протянул его мне.

Дорогой агент Стейнбек!

Я пишу вам, чтобы рассказать о Лестере Данне, покончившем с собой полтора года назад. В то утро я привез ему кофе и сэндвич, и выяснилось, что он мертв. Я не знал об этом. Думал, он просто не открывает дверь.

Позже я увидел эту историю в Интернете и ничего не заподозрил, но мой друг, который увлекается расследованиями преступлений, сказал, что об этом есть информация в Википедии. Там говорится, что Лестер Данн и еще несколько мужчин на самом деле были убиты, но никто не может этого доказать. Именно тогда я вспомнил, что видел, как кто-то выходил из дома, когда я подъехал с его заказом. Женщина. Я подумал, что мне следует сообщить об этом, если его в самом деле убили. Это моя школьная почта, если хотите пообщаться, отправьте мне письмо по этому адресу.

Подписи не было. Письмо отправили с адреса horst009@umn.edu.

У меня закружилась голова, и на мгновение я испугалась, что потеряю сознание.

– Хорошо. – Я не сводила глаз с листка. – Поговорим об этом, когда разберемся с делом Похищенных. Идет?

– Евангелина, – тихо и ласково произнес Гарри.