Похищенный. Катриона

– Но ведь никого другого не было, приходилось выбирать: или я, или никто! – воскликнул я. – Никто, кроме меня, не предложил свои услуги, и, кстати сказать, вы не слишком мне за это благодарны.

– Я воздержусь от благодарности, пока не узнаю несколько подробнее, чем именно я вам обязан, – сказал он.

– Ну, это, мне кажется, понятно с первого взгляда, –

сказал я. – Вашу дочь покинули, попросту бросили в Европе на произвол судьбы всего с двумя шиллингами, причем она не знала ни слова на тех языках, на которых здесь можно объясниться. Забавно, нечего сказать! Я привез ее сюда. Я назвал ее своей сестрой и относился к ней с братской любовью. Все это стоило мне недешево, но не будем говорить о деньгах. Я глубоко уважаю эту молодую леди и старался охранить ее доброе имя, однако, право же, было бы смешно, если бы мне пришлось расхваливать ее перед ее же отцом.

– Вы еще молоды… – начал Джемс.

– Это я уже слышал, – с досадой перебил я.

– Вы еще очень молоды, – повторил он, – иначе вы поняли бы, насколько серьезным был такой шаг.

– Вам легко это говорить! – воскликнул я. – А что мне было делать? Конечно, я мог бы нанять какую-нибудь почтенную бедную женщину, чтобы она поселилась с нами, но, поверьте, эта мысль только сейчас пришла мне в голову. Да и где мне было найти такую женщину, если сам я здесь чужой? Кроме того, позвольте вам заметить, мистер

Драммонд, что это стоило бы денег. А мне и без того пришлось дорого заплатить за ваше пренебрежение к дочери, и объяснить его можно только одним – вы не любите ее, вы равнодушны к ней, иначе вы не потеряли бы ее.

– Тот, кто сам не безгрешен, не должен осуждать других, – сказал он. – Прежде всего мы разберем поведение мисс Драммонд, а потом уж будем судить ее отца.

– В эту ловушку вам меня не заманить, – сказал я. –

Честь мисс Драммонд безупречна, и ее отцу следовало бы это знать. И моя честь, смею вас заверить, тоже. У вас есть только два пути. Либо вы поблагодарите меня, как принято между порядочными людьми, и мы прекратим этот разговор. Либо, если вы все еще не удовлетворены, возместите мне все мои расходы – и делу конец.

Он успокоительно помахал рукой.

– Ну, ну! – сказал он. – Вы слишком торопитесь, мистер

Бэлфур. Хорошо, что я давно уже научился терпению. И, кроме того, вы, кажется, забываете, что мне еще нужно повидаться с дочерью.

Услышав эти слова и видя, как он весь переменился, едва я упомянул о деньгах, я почувствовал облегчение.

– Если вы позволите мне одеться в вашем присутствии, я думаю, мне уместнее всего будет уйти и тогда вы сможете поговорить с ней наедине, – сказал я.

– Буду вам весьма признателен, – сказал он. Сомнений быть не могло: он сказал это вежливо.

«Что ж, тем лучше», – подумал я, надевая штаны, и, вспомнив, как бесстыдно попрошайничал этот человек у

Престонгрэнджа, решил довершить свою победу.

– Если вы намерены какое-то время пробыть в Лейдене,

– сказал я, – эта комната в полном вашем распоряжении,

для себя же я без труда найду другую. Так будет меньше всего хлопот: переехать придется одному мне.

– Право, сэр, – сказал он, выпятив грудь, – я не стыжусь своей бедности, до которой дошел на королевской службе.

Не скрою, дела мои крайне запутаны, и сейчас я просто не могу никуда уехать.

– В таком случае, – сказал я, – надеюсь, вы окажете мне честь и согласитесь быть мои гостем до тех пор, пока не сможете связаться со своими друзьями!

– Сэр, – сказал он, – когда мне делают такое предложение от чистого сердца, я считаю за честь ответить с таким же чистосердечием. Вашу руку, мистер Дэвид. Я глубоко уважаю таких людей, как вы: вы из тех, от кого благородный человек может принять одолжение, и довольно об этом. Я старый солдат, – продолжал он, с явным отвращением оглядывая мою комнату, – и вам нечего бояться, что я буду для вас в тягость. Я слишком часто ел, сидя на краю придорожной канавы, пил из лужи и не имел иного крова над головой, кроме ненастного неба.

– Кстати, обычно в этот час нам приносят завтрак, –

заметил я. – Пожалуй, я зайду в трактир, велю приготовить завтрак на троих и подать его на час позже обычного, а вы тем временем поговорите с дочерью.

Мне показалось, что при этом ноздри его дрогнули.

– Целый час? – сказал он. – Это, пожалуй, слишком много. Вполне достаточно и получаса, мистер Дэвид, или, скажем, двадцати минут. Кстати, – добавил он, удерживая меня за рукав, – что вы пьете по утрам: эль или вино?

– Откровенно говоря, сэр, я не пью ничего, кроме простой холодной воды, – ответил я.

– Ай-ай, – сказал он, – да ведь этак вы совсем испортите себе желудок, поверьте старому вояке. Конечно, простое деревенское вино, какое пьют у вас на родине, полезнее всего, да только здесь его не достанешь, так что рейнское или белое бургундское будет, пожалуй, лучше всего.

– Я позабочусь о том, чтобы вам принесли вина, – сказал я.

– Превосходно! – воскликнул Джемс. – Мы еще сделаем из вас мужчину, мистер Дэвид.