Похищенный. Катриона

Капитан вышел – что-то очень поспешно, как мне показалось, – и мы с незнакомцем остались в рубке одни.

В те времена, когда сорок пятый год был еще так недалек, очень многие изгнанники с опасностью для жизни возвращались на родину – повидаться с друзьями либо собрать немного денег; что же до вождей шотландских горцев, у которых конфисковали имущество – только и слышно было разговору, как их арендаторы отказывают себе в последнем, чтобы изловчиться посылать им деньги, а собратья по клану буквально на глазах у солдатни ухитряются собирать эти деньги и переправляют на материк под самым носом у доблестного британского флота. Все это, разумеется, я знал понаслышке, а вот теперь собственными глазами видел человека, которому грозила смертная казнь за каждую из этих провинностей и еще одну сверх того: он не только участвовал в мятеже, не только переправлял контрабандой ренту, но и пошел служить под знамена французского короля Людовика. И, как будто всего этого было мало, он носил на себе пояс, набитый золотыми. Каковы бы ни были мои взгляды, такой человек не мог не вызвать у меня живейшего интереса.

– Значит, вы якобит? – сказал я, ставя перед ним ужин.

– Да, – ответил он, принимаясь за еду. – А ты, судя по твоей вытянутой физиономии, верно, виг? 2

– Середка наполовинку, – ответил я, опасаясь его рассердить. На деле же я был самый завзятый виг, какого только удалось воспитать мистеру Кемпбеллу.

– А это значит – пустое место, – отрезал он. – Но что я вижу, мистер Середка-Наполовинку! Бутылка-то пуста?

Мало того, что содрали шестьдесят гиней, так еще и жалеют глоток спиртного!

– Я схожу попрошу ключ, – сказал я и вышел на палубу.

Стоял все такой же густой туман, но волнение почти улеглось. Никто точно не знал, где мы находимся; ветер

(или то немногое, что от него осталось) нам не благоприятствовал, и бриг был вынужден лечь в дрейф. Кое-кто из матросов еще прислушивался, нет ли бурунов, но капитан и оба помощника, сойдясь в кучку, о чем-то шушукались на шкафуте. Сам не знаю почему, мне сразу подумалось, что они затевают недоброе, и первые же слова, которые я услышал, тихонько подойдя поближе, более чем подтвердили мою догадку. Произнес их мистер Риак – так, словно вдруг напал на удачную мысль:

2 Виги или вигамуры — насмешливое прозвище приверженцев короля Георга.

( Прим, автора.)

– А что если выманить его из рубки?

– Нам выгодней, чтобы он оставался там, – возразил

Хозисон. – Чтобы ему негде было развернуться со шпагой.

– Это-то верно, – сказал Риак. – Но так просто его не возьмешь.

– Вздор! – сказал Хозисон. – Отвлечем его разговорами, а потом схватим за руки, вы с одной стороны, я с другой.

Если же так не получится, можно и иначе, сэр: ворвемся в обе двери и скрутим его, пока он не успел обнажить шпагу.

При этих словах ужас и гнев охватили меня, и я возненавидел этих алчных, двуличных, кровожадных людей, с которыми судьба свела меня на бриге. Первым моим побуждением было убежать, но оно быстро сменилось другим, более дерзким.

– Капитан, – сказал я, – тот джентльмен спрашивает коньяку, а бутылка вся. Вы не дадите мне ключ?

Все трое вздрогнули и обернулись.

– Ба, вот и случай достать огнестрельное оружие! –

воскликнул Риак. – Слушай, Дэвид, – обратился он ко мне,

– ты знаешь, где лежат пистолеты?

– Как же, как же, – подхватил Хозисон. – Дэвид знает, Дэвид – славный малый. Понимаешь, Дэвид, дружище, этот головорез с Шотландских гор навлекает на судно опасность – я уж не говорю о том, что он заклятый враг короля Георга, храни его господь!

Никогда еще с тех пор, как я попал на «Завет», меня так не обхаживали: «Дэвид – то, Дэвид – се…» Но я ответил:

«Да, сэр», – как будто это было в порядке вещей.

– Беда, что наше огнестрельное оружие, от мушкетов до последнего пистолета, сложено в рубке, прямо под носом у этого человека, – продолжал капитан, – и порох там же. Ну, и если за оружием приду я или мой помощник, это наведет его на подозрение. Но мальцу вроде тебя, Дэвид, ничего не стоит прихватить с собой рог пороху да пару пистолетов, и это пройдет незамеченным. Сумеешь изловчиться – я этого не забуду, если тебе понадобятся друзья; а они тебе еще как понадобятся, когда мы придем в Каролину.

Тут мистер Риак шепнул ему что-то на ухо.

– Совершенно верно, сэр, – ответил капитан и вновь обратился ко мне:

– И еще, Дэвид: у того человека пояс набит золотом, так вот, даю слово – кое-что перепадет и тебе.

Я сказал, что сделаю, как он пожелает, хотя, по правде говоря, голос едва меня слушался. Тогда капитан дал мне ключ от рундучка со спиртным, и я медленно направился обратно в рубку. Что мне делать? Они были псы и воры, они разлучили меня с родиной, убили несчастного Рансома

– так неужели мне расчистить им дорожку к новому убийству? Но вместе с тем во мне говорил и страх, я понимал, что ослушаться – значит пойти на верную смерть: много ли могут против команды целого брига один подросток да один взрослый, будь они даже отважны, как львы?