Похищенный наследник (ЛП)

У меня не было страха, когда я подходил к Абелю. Если мое сердце не будет биться из-за этого, оно не будет биться ни за что.

Неделю спустя я иду за Бартеком. Вряд ли он будет меня ждать — у Абеля слишком много врагов, чтобы они могли догадаться, кто мог его убить. О моей сестре они, скорее всего, вообще не вспомнят. Сомневаюсь, что она первая девушка, на которую напало Братерство. А я никому ни словом не обмолвился о своем желании отомстить.

Я иду за Бартеком в квартиру его девушки. Как я слышал, она сама работала на углу улицы, а потом стала его любовницей. Я покупаю красную шапочку и пиццу, затем стучусь в ее дверь.

Открывает Бартек, без рубашки, ленивый, пахнущий сексом.

— Мы не заказывали пиццу, — ворчит он, собираясь захлопнуть дверь перед моим носом.

— Ну, я не могу взять ее обратно, — говорю я ему. — Так что можешь оставить ее себе.

Я держу коробку, распространяя дразнящий аромат пепперони и сыра.

Бартек смотрит на нее, соблазняясь.

— Я не буду за это платить, — предупреждает он.

— Ладно.

Я протягиваю её ему, глядя прямо в глаза. Он не проявляет ни малейшего признака узнавания. Он, наверное, уже забыл об Анне, не говоря уже о том, чтобы поинтересоваться, есть ли у нее брат.

Как только в его руках оказывается коробка с пиццей, я выхватываю пистолет и трижды стреляю ему в грудь. Он падает на колени, на его лице комичное удивление.

Как только его тело исчезает с дороги, я понимаю, что его девушка стояла прямо за ним. Она невысокая, светловолосая и фигуристая, одетая в дешевое кружевное белье. Она прижимает руку ко рту, собираясь закричать.

Она уже видела мое лицо.

Я стреляю и в нее, не раздумывая.

Она падает. У меня нет времени даже взглянуть на нее. Я смотрю вниз на Бартека, наблюдая, как исчезает цвет его кожи, как он истекает кровью на полу. Должно быть, я задел его легкие, потому что его дыхание сопровождается свистящим звуком.

Я плюю и на него, прежде чем повернуться и уйти.

Может быть, мне не стоило оставлять Ивана напоследок. Он может оказаться самым сложным. Если он хоть немного умен, он сложит два плюс два и догадается, что кто-то затаил обиду.

Но только так я могу это сделать — только так я могу ощутить всю тяжесть катарсиса.

Поэтому я жду еще две недели, разыскивая его.

Конечно, он затаился. Как животное, он чувствует, что кто-то охотится за ним, даже если не знает, кто именно.

Он окружает себя другими гангстерами. За ним постоянно наблюдают, как он садится и выходит из своей шикарной машины, как он берет дань с мелких дилеров района.

Я тоже наблюдаю. Мне всего шестнадцать лет. Я худой, полурослик, под пальто у меня фартук из гастронома. Я выгляжу как любой другой ребенок в Праге — бедный, недоедающий, бледный от недостатка солнечного света. Я для него никто. Так же, как и Анна. Он никогда не заподозрит меня.

Наконец, я замечаю, что он выходит из квартиры один. У него в руках черная спортивная сумка. Я не знаю, что в сумке, но боюсь, что он собирается уехать из города.

Я бегу за ним, нетерпеливый и немного безрассудный. Прошел сорок один день со дня смерти Анны. Каждый из них был агонией пустоты. Тоска по единственному человеку, который что-то значил для меня. Единственное светлое пятно в моей дерьмовой жизни.

Я смотрю на Ивана, идущего впереди меня, подтянутого в своей черной кожаной куртке. Его нельзя назвать уродливым мужчиной. На самом деле, большинство женщин, вероятно, сочли бы его красивым — темные волосы, пробивающаяся щетина, квадратная челюсть. Глаза чуть-чуть слишком близко посажены друг к другу. С его деньгами и связями, я уверен, он никогда не испытывает недостатка в женском внимании.

Я видел, как он входил и выходил из ночных клубов с девушками на руках. И из борделей тоже. Он напал на мою сестру не из-за секса. Он хотел причинить ей боль. Он хотел мучить ее.

Иван срезает путь через переулок, затем входит в заднюю часть заброшенного здания через незапертую металлическую дверь. Я притаился в переулке, чтобы посмотреть, не появится ли он снова. Он не появляется.

Я должен ждать. Я так и делал.

Но я устал ждать. Сегодня все закончится.

Я открываю дверь и проскальзываю внутрь. На складе темно. Я слышу далекий капающий звук протекающей крыши. Пахнет сыростью и плесенью. Воздух по крайней мере на десять градусов холоднее, чем снаружи.

На складе полно останков ржавого оборудования. Возможно, когда-то это была текстильная фабрика или сборочное производство. В полумраке трудно сказать. Я нигде не вижу Ивана.

Не вижу и человека, который ударяет меня сзади.

Ослепительная боль взрывается в задней части моего черепа. Я падаю вперед на руки и колени. Включается свет, и я понимаю, что меня окружает полдюжины мужчин. Иван идет впереди, все еще неся свою спортивную сумку. Он бросает ее на землю рядом с собой.

Двое других мужчин поднимают меня на ноги, мои руки заломлены за спину. Они грубо обыскивают меня и находят пистолет. Они передают его Ивану.

— Ты собирался выстрелить мне в спину из этого? — рычит он.