Похищенный трон

– Вынуждает нас приблизиться к нему, – сказал законный Царь Царей, когда его войско остановилось на ночлег. – В Машиз ведет только одна дорога широкая, прямая. У караванов есть и другие пути, но те проходы можно заблокировать горсткой вооруженных людей. Я вышлю разведчиков проверить, но сомневаюсь, что Смердис оставил эти проходы открытыми.

– Могут ли его воины атаковать с одного из этих проходов? – спросил Абивард.

Когда Заль ответил, голос его звучал не слишком весело:

– Это может случиться, повелитель. Нам будет труднее сдерживать его, чем ему – нас. Но до сих пор он не проявил себя напористым военачальником, способным одновременно решать две боевые задачи. Есть хорошие шансы – не отличные, но хорошие, – что и дальше все пойдет таким образом.

– Поскольку мои шансы обрести свободу и начать эту войну были вовсе мизерны, я удовлетворюсь и просто хорошими шансами, – заявил Шарбараз. Остается решить главный вопрос: как выиграть генеральное сражение наилучшим образом. И теперь, боюсь, нам вновь остается только пойти на противника в лоб.

Он употребил слово «боюсь» – в сознании его прочно удерживались картины жестокой битвы, когда его войско в лоб атаковало лучников. Но, вопреки этому он был готов лицом к лицу сшибиться с врагом. Как в свое время у его отца, его представления о стратегии сводились к тому, что надо сблизиться с любым противником и размолотить его в клочья.

Это внушало Абиварду сильные опасения, но ему приходилось молчать. Он не знал рельефа местности перед Машизом, а потому не мог предложить своего варианта. Заль прежде служил в столице. Этот крепкий, седобородый командир сказал:

– Да, если они собираются стоять на месте, у нас не остается выбора только постараться выбить их оттуда. Если мы попытаемся взять их измором, заставить спуститься и атаковать нас, то получится игра в орлянку – у кого первого разразится эпидемия. А поскольку вода с Дилбатских гор чище, чем та, которую пьем мы, то, скорее всего, мы эту игру и проиграем.

– Тогда вперед, – решительно заключил Шарбараз. – Как только столица окажется в наших руках, то все царство увидит, кому на самом деле место у его кормила.

– Вперед! – отозвались командиры, в том числе и Абивард. Как сказал Заль, остальные варианты казались хуже, а еще одна победа даст Шарбаразу Машиз и весь Макуран. Если смотреть с этой позиции, их шансы действительно представлялись неплохими.

Машиз! До всей этой истории с Шарбаразом Абивард даже не воображал, что когда-нибудь увидит столицу державы. Он родился на границе и рассчитывал прожить там всю жизнь, там же и умереть. Но сейчас его взор различал серую громаду дворца Царя Царей, крошечную на расстоянии, но все же четко видимую, а рядом с дворцом – великое святилище Господа. Во всем мире с ним мог сравниться только главный Храм в Видессе – так говорили знающие люди.

Но увидеть чудеса Машиза – это совсем не то, что с триумфом войти в город.

Между этими чудесами и Абивардом стояло войско Смердиса, на тех позициях, которые выбрали для обороны его командиры. Чем ближе подходил Абивард к этим позициям, тем сильнее тревога теснила грудь и тем больше опасений возникало в сознании. На первый взгляд, ни одно войско, состоящее из простых смертных, не могло пробиться через оборонительные порядки Смердиса. И все же сделать такую попытку было жизненно необходимо.

Затрубили рожки. «Стрелки, вперед!» – закричали сотники. Тяжелая кавалерия, цвет макуранского войска, не могла сегодня играть свою обычную роль, поскольку Смердисовы военачальники, сделавшие, возможно, выводы из своего недавнего поражения на юге, разместили лучников за укрытием из камней, глины и бревен. А копью не поразить того, до чего оно не может дотянуться.

И поэтому конные стрелки, одетые не в дорогие кольчужно-пластинчатые доспехи, а в дубленую кожу, выехали перед строем копейщиков в надежде вытащить пехоту Смердиса из-за укрытия. Стрелы полетели в обоих направлениях.

Пронзительно закричали пронзенные ими люди и лошади. Конные разъезды подвозили из обозных фургонов новые пучки стрел, чтобы стрелки не прекращали стрельбу.

Заграждение Смердиса не перекрывало все подходы к Машизу. На обоих флангах замерла в ожидании кавалерия узурпатора. Когда стрелки Шарбараза полностью включились в перестрелку с пехотинцами, в атаку рванулись копейщики Смердиса.

На этом узком пространстве конные стрелки не могли противостоять напору своих закованных в латы противников. Одних копьями выбили из седел, другие беспорядочно отступили. Но Шарбараз был готов к этому. «Копейщики, вперед!» крикнул он. Эту команду повторили все сотники и трубачи его войска.

«Наконец-то можно подраться!» – подумал Абивард, чувствуя одновременно восторг и страх. Он опустил копье и пришпорил коня. Противник, на которого он обрушил свой удар, так и не заметил его приближения; копье вонзилось ему пониже правого плеча. Когда Абивард вытащил копье, несчастный издал хлюпающий звук. Из раны, из носа и изо рта хлынула кровь, а сам он повалился вперед, на шею коня.