Похититель бессмертия

Но потом ССД все-таки изобрели, и технологии Посланников стремительно устарели. А поскольку в масштабах меньше полувека Посланники мыслить не привыкли, они долго не могли осознать угрозу, которую несет им новое изобретение людей. Так, первый и единственный раз, человеческие технологии опередили посланнические, и это имело серьезные последствия. Со временем до Посланников все-таки дошло, какое преимущество дает людям новая технология, они приняли меры для восстановления своего авторитета, но так и не осознали, насколько ситуация успела выйти из-под их контроля.

– Женщина, которой удалось скрыться, тоже из вашей группы? – спросила Первая.

– Какая женщина?

– Та, что спряталась от Второго в стене.

– Я ничего о ней не знаю.

– Значит, она не была вашим связным на этом корабле?

Связным? Да никаких связных здесь быть не может, люди покинули его тысячу лет назад… Если только не верна моя догадка, что Огнеглазка – член его исходного экипажа и что ее сначала обессмертили, а потом бросили здесь на веки вечные.

Но в таком случае она должна говорить на аменге. И значит, я здесь единственный, кто сможет с ней общаться.

– Повторяю, я ничего не могу сказать об этой странной женщине. А если бы и мог, разве вы бы мне поверили?

Первая оглянулась на меня через плечо. В непроглядной тьме ее лицо подсвечивали только темно-фиолетовые огни, да и то не полностью. Глаза оставались в тени и были двумя черными провалами, а высокие скулы, наоборот, выделялись и белели, словно голые кости черепа. На меня глядела потусторонняя вечность. Сколько еще мой внутренний бес сможет испытывать ее бессмертное терпение? И что будет, когда оно иссякнет? Она внушала ужас, причем совсем иной, нежели босс Квинт.

На следующем шаге нога куда-то провалилась, под ней хрустнуло в темноте, и лодыжку словно сжали чьи-то челюсти. Сзади протянулись руки, подхватили и помогли выпрямиться. Индиго не дал мне упасть.

Первая остановилась, остальные через некоторое время тоже. Индиго наклонился и посветил фонариком туда, куда я наступил.

Там блеснуло что-то желтоватое, с острыми, сколотыми краями, похожее на клетку из слоновой кости. Очень характерной, узнаваемой формы.

Это была человеческая грудная клетка. И я проломил ее ногой.

11. Знаки во тьме

Индиго ухватил мою ступню и высвободил из костяного захвата. Острые концы обломанных ребер поцарапали искусственную кожу ботинок, но насквозь не пробили. Я поспешно выдернул ногу из его пальцев, но Посланника интересовала не она, а грудная клетка. Древняя, пожелтевшая, без единого ошметка плоти, она своими тонкими, точными изгибами напоминала музыкальный инструмент. Индиго кончиками пальцев осторожно перевернул ее.

Я наклонился рассмотреть получше. С ребрами было что-то не так.

– А это что? – спросил я, указывая на второй пролом в грудной клетке, рядом с тем, который остался от моей ноги.

– Смертельная рана, – ответил Индиго.

Голос оказался мягкий, негромкий, словно он привык говорить в тишине библиотеки. Я вздрогнул от неожиданности: думал, ответит Первая.

– Можете сказать, что именно его убило?

Индиго вертел грудную клетку так и эдак, подцепив пальцем за ребро.

– Или это посланническая тайна?

– Не совсем, – отозвался Индиго, убирая руку. Грудная клетка неустойчиво закачалась на полу. – Когти.

Я глянул еще раз и теперь заметил не только пролом на месте одного из ребер, но и царапины на соседних. Там, где что-то прорвало плоть и добралось до костей. Решил измерить отверстие: положил руку на ребра и стал сдвигать пальцы, пока они не совпали с отметинами.

На ребрах отчетливо просматривались четыре одинаковых зарубки, по одной напротив каждого пальца, а большой я загнул вниз. Для моей руки все же было узковато.

Я скользнул взглядом по ладони Индиго – узкой, длиннопалой. Вот она идеально подходила под размер раны. То, что вонзило когти погибшему в грудь, было размером примерно с человека, только с более узкими кистями. С чем же столкнулись наши предки здесь, на безымянном корабле, в последние дни его жизни?

Первая замигала в нашу сторону огнями цвета индиго. В конце фраза посветлела, перешла в почти голубой. Вопросительная интонация?

Индиго ответил – полным спектром, в порядке возрастания интенсивности: от красного до темно-фиолетового. Первая кивнула каким-то своим мыслям и обратилась ко мне:

– Поднимайтесь, мистер Рен.

– Как думаете, что могло его убить?

– Что-то, обитавшее здесь тысячу лет назад.

Первая мигнула белым так, чтобы видели остальные Посланники, и они снова двинулись вперед.

– Подождите!

Индиго просто бросил грудную клетку на пол, и она чуть покачивалась в пыли, среди осколков ребер. Опустившись на корточки, я собрал эти осколки и попытался пристроить на место – туда, где они были, пока я не наступил.

– Это необходимо, мистер Рен? – спросила Первая.

Я сгреб в кучку то, что совсем раскрошилось, ссыпал внутрь, поближе к позвоночнику.

– Не хочу, чтобы его дух разозлился на меня и начал преследовать.

– Мертвые – последнее, чего вам стоит бояться на этом корабле.