— Взгляни на Креон, Кэлон и ты поймёшь, почему я хотел так поступить.
— Мне хватит одного дня, чтобы высушить земли и заставить колоситься побеги на землях, которые еще вчера считались мертвыми под слоями многовекового льда.
— Тебя не было здесь!
— Никто не смеет нарушать приказ, — и снова мой голос, достигая верхней октавы, заставляет стены дрожать. — Даже ты, Радон. Тебя ждет наказание. На площади. Завтра. После того, как я избавлю Пересечения от лишней воды. Я лично выполню роль экзекутора. Десять плетей. И никакой исцеляющей магии после. Ты много дней будешь помнить и чувствовать, чего может стоить твое неповиновение.
— Кэлон, я бы не осмелился. Никогда бы не стал останавливать поток…
— Жалкие оправдания. Не унижай себя ещё сильнее, — с пренебрежением бросаю я, пожимая обтянутым черной плотной тканью плечом. Я поднял руку, чтобы привычным жестом создать портал, через который попаду прямиком в подтопленные пересечения, когда жрец снова подает голос.
— Ты просил меня еще кое о чем, Кэлон.
— О чем же? — я поднимаю на него тяжелый взгляд.
— А ты не помнишь?
— Не томи, жрец, — раздражаюсь я. — Это здесь прошло три оборота луны. Для меня это время показалось вечностью, заполненнoй чередой событий. Я вряд ли сейчас вспoмню, что сказал тебе сто лет назад. Конечно, я сильно утрирую, но мысль ты понял. Поэтому не трать ни свое время, ни мое. К тому же тебе надо хорошенько отдохнуть перед, — я криво усмехаюсь, — поркой. Времена меняются, да? Когда-то я был мальчиком, которого ты наказывал, а теперь все наоборот.
— Вижу с памятью проблем у тебя нет, Кэлон. Ты просил меня сообщить об одном событии. И я делаю это.
— Ну? — хмуро требую я прямого ответа.
— Она достигла Элиоса. Принцесса там.
Сах... Даже миллионы лет не заcтавят меня выкинуть эту змею из своей памяти.
— Давно?
— Несколько дней. — Отвечает Радон, опуская голову.
— Иди. Оповести харим, что амид вернулся, — невозмутимо приказываю я, возвращаясь в зал с Вратами. — И чтобы до завтрашнего вечера на площади я тебя не видел. Не пытайся выпросить у меня снисхождение. Я слишком устал и слишком зол.
— Я понял, Кэлон.
— И распорядись, чтобы поимо шлюх в моих покоях было полно еды и вина.
— В Семимирье разве нет красивых женщин?
Я с удивлением оборачиваюсь, глядя в грубоватое лицо Радона, с резкими, но правильными чертами лица.
— К чему этот вопрос, жрец? Красивые женщины есть везде. Но нам ли не знать, что их никогда не бывает достаточно. К тому же таких покорных, как мои одалы нет ни в одном из миров, что я посетил.
— Я говорю не о рабынях, Кэлон. А о женщине, которая смогла бы…
— Прекрати, Радон, — с пренебрежением обрываю я жреца. — Зачем мне какая-то одна женщина? Даже самая красивая во всем Семимирье. Если я почувствую такую потребность, то мой выбор падет не на какую-то красавицу, а на породистую лошадку, — ухмыляюсь. — Как минимум, Богиню.
— Значит ли это, что огненная рия больше в круг твоих интересов не входит?
— Несомненно. Хотя, знаешь, я не обязан тебе отвечать.
— Нет. Но ты нуждаешься в этом сам.
— В чем? — с угрожающими интонациями в голосе спрашиваю я.
— В том, чтобы проговорить то, во что не веришь или пытаешься себя убедить.
— Пятнадцать плетей, — ледяным тоном бросаю я, и тяжёлыми шагами направляюсь к седьмому порталу, оставляя Радона за спиной. — Убирайся, — кричу я, чувствуя спиной его взгляд.
И тoлько когда жрец уходит, я позволяю себе взглянуть в вибрирующую сверкающую гладь седьмого портала. Бесконечный водоворот сгущающейся энергии, завивающейся в спиралевидные воронки, серебристые стрелы, мерцающие искры. Завораживающее зрелище, на которое можно смотреть бесконечно. Я ощущаю, как сквозь меня проходит горячая циркулирующая сила, распространяясь дальше, по пространству всего Креона, согревая его, наполняя оттаявшее реки и озера рыбой, а леса живыми тварями.