Похититель разбитых сердец

И мы пошли. Примерно через сто метров прогулки Кирилл громко и трагически прошептал:

– Семь метров!

– Какие семь метров?

– Снега!

– Здесь? – Витек оглянулся по сторонам с картинным ужасом на лице.

– Нет же, – Кирилл сунул телефон в карман и принялся натягивать перчатки. – Я погуглил. Ачишхо – это снежный ад. Одно из самых мокрых мест в стране. Там снега выпадает до семи метров… в высоту. Мы что, будем жить в иглу? Протаптывать тоннели, чтобы сходить в гости друг к другу? Получать зачеты по горному туризму в экстремальных условиях? Почему мы прилетели сюда именно сейчас… а не позже, хотя бы через месяц?

– Потому что сейчас переход проще, – Виксинтий, который вроде как шел впереди и показывал дорогу, вдруг материализовался совсем рядом. – Чем хуже погода, тем больше у вас шансов добраться до учебного корпуса.

– Ура, – пробормотала я.

То есть нам не грозила жизнь в иглу. Уже приятно.

Еще через три часа я поняла, что окончательно выбилась из сил. Каждая мышца ныла и хотела одного: отдыха. Месить мокрый снег, держать равновесие на узкой тропе, хвататься за ветки кустов, стволы деревьев и камни, поскальзываться, падать, вставать и снова идти вперед. Вперед и вверх. В какой-то момент я поняла, что просто не смогу сделать больше ни одного шага. Ни единого. Позорно развернусь и покину академию не из-за угрозы собственной жизни, не из-за того, как невыносимо смотреть на чужие смерти, нет, просто потому, что собственное тело меня предало.

И в этот самый миг грани действительности сошлись и тряхнули землю, тропа вздыбилась и полетела в лицо. Только Виксинтий устоял на ногах, а остальные кучей повалились в снег… Точнее, на снег.

Здесь поверх него был настолько крепкий наст, что он не проламывался под человеческим весом. Небо стало низким-низким, жемчужного цвета, равномерно переливающимся. Словно северное сияние в нежно-пастельных тонах, от горизонта до горизонта. Горная гряда впереди стала будто ближе: настолько четче я стала видеть мельчайшие выступы и неровности на скалах, как если бы стояла с биноклем. А звуки, наоборот, – глуше и тише.

– Первые пару дней будет неуютно, потом привыкнете, – успокоительно прогудел Виксинтий. – Зато учиться полегче будет.

– Почему? – спросила Даша.

– Тут срез реальности остро заточен. Будет резать вам пальцы и душу. Постоянно напоминать: то, что мы делаем, – ненормально для вашего привычного мира. Который остался в прошлом. – Виксинтий, прищурившись, посмотрел по сторонам и вздохнул. – И главное, не забывайте о том, что изменение – это непрерывный процесс. Невозможно сломать, а потом на обломках построить новую личность или новый мир. Иначе можно потерять гораздо больше, чем выиграть.

В итоге здешний филиал академии оказался бывшим зданием метеостанции. Во дворе до сих пор стояла покосившаяся будочка с покореженными жалюзи.

– Психрометрическая будка, – объяснил Виксинтий, поймав за шиворот Мишу, который уже собрался было исследовать артефакт из метеорологического прошлого. – Раньше она защищала приборы. И если прежде в нее забираться просто не следовало, то теперь и вовсе нельзя.

– Почему? – Миша попытался было вырваться, но понял, что это бесполезно. И замер в виде детсадовца, остановленного воспитателем в шаге от прыжка в лужу.

– Иногда туда приходит кворка.

В эту секунду пятеро студентов резко отшатнулись назад. Даша в том числе. Она как раз говорила… Я потерла висок, пытаясь вспомнить. Кажется, именно кворка привела ее в академию.

– Сразу видно, – наставительно продолжил Виксинтий. – Кто уже встречался с этим милым существом. Надеюсь, вы объясните своим товарищам, почему не стоит искать с ней встречи. Еще из правил… – он чуть помедлил, раздумывая. – В обычной реальности сюда лучше не ходить, даже когда сойдет снег и подходы станут проще. Там от станции остался лишь фундамент, ориентиров на местности нет, и если не повезет…

Он потер переносицу:

– Как это говорят современные геймеры, эээ… можно застрять в текстурах, если вдруг вас начнет спонтанно перекидывать между гранями. Еще не советую выходить на лед, – он показал в сторону озера, на берегу которого стояло здание. – Во-первых, он уже не слишком крепкий. Во-вторых, не зря оно называется Зеркальное. В нем отражаются вещи из прошлого и будущего, которые вам знать слишком рано. В остальном – будьте как дома. Сейчас соберу вам поужинать и позову. А завтра… Завтрак в девять утра. Занятия начнутся в десять.

Нам с Дашей и Лией досталась узкая комнатка с роскошным подоконником, переделанным в рабочий стол. Он был шириной больше полуметра и тянулся вдоль двух больших окон с красивейшим видом на горную вершину. Правда, кроме подоконника тут умещалось всего три шатких стула, три кровати, близко-близко придвинутых друг к другу, и что-то вроде сундука… видимо, для всех наших вещей.

Даша осторожно заглянула в него, наклонилась низко-низко и втянула воздух.

– Годится, – кивнула она.

– Плесени и старых гигрометров не обнаружено? – улыбнулась я.

– Хм, – Даша распрямилась и растерянно посмотрела на меня. – Вроде нет. Но я не их… искала.

– А что?

– Кворка сюда не добиралась.